В башне было темно. Некоторое время астроном давал полный отдых глазам и старался не думать ни о чем неприятном: волнение мешает наблюдать небо. Потом подошел к телескопу, навел его на Марс, устроился поудобнее и, ровно дыша, стал смотреть в большую трубу.
Он увидел то, что видел уже много ночей подряд: кружок планеты, названной именем римского бога войны за свой цвет пожаров и крови. Оранжево-красный диск едва заметно вздрагивал: часовой механизм плавно вел трубу телескопа следом за планетой.
Майское небо было чистым, воздух — прозрачным. Нечего и ждать лучшей ночи для продолжения опытов со светофильтрами. Эти цветные стекла, пропускающие, отфильтровывающие лучи только одного цвета, право, еще недостаточно оценены в астрономии. Они помогают наблюдателю резче, контрастнее видеть различные оттенки, обычно с трудом улавливаемые человеческим глазом.
Тихов вставил красный светофильтр.
Тотчас на кружке планеты отчетливо обозначились ее «материки». Светофильтр подчеркнул, усилил ржаво-красный цвет пустынь. Рядом с ними резко выделились темные пятна марсианских «морей».
На соседней планете спокойно. А несколько ночей назад часть материка помутнела, расплылась и легкая желтоватая вуаль поползла с нее на соседнее море: над марсианскими пустынями время от времени проносятся свирепые пыльные бури.
Натренированный глаз астронома постепенно стал различать знаменитые марсианские «каналы» — темные линии, переплетения которых заметны на поверхности планеты. Вот в этой самой Пулковской обсерватории ему, тогда еще молодому астроному, во время сблизившего Марс и Землю великого противостояния 1909 года первому удалось многократно сфотографировать их в телескоп через светофильтры. Каналы тянутся через материки и темные пятна марсианских морей — Эритрейского, Киммерийского, Тирренского, моря Сирен, моря Времени…
Тихов заменил красный светофильтр зеленым.
Сколько перемен. Исчезло резкое различие между материками и морями. Диск планеты стал однообразно тускловатым. Но зато великолепо выделилась полярная шапка в южном марсианском полушарии.
Астроном включил фонарик, излучающий едва заметный свет, и потянулся за листами бумаги, на которых заранее был вычерчен контур Марса. Набросав сегодняшнее положение шапки, поставил дату — 21 мая 1920 года, выключил фонарик и закрыл глаза, давая им короткий отдых.
Сколько лет известны астрономам эти шапки у полюсов Марса? Наверное, лет двести. И двести лет о них спорят. Это замерзшая углекислота, говорили одни. Нет, возражали им, шапки состоят из соли. Но, спрашивали третьи, почему же тогда ваши соляные шапки растут, расширяются марсианской зимой и сокращаются, почти исчезают, марсианским летом? Вероятнее всего, это снег.
В том же счастливом 1909 году ему удались опыты, показывающие, из чего именно могут состоять шапки Марса. Помог цвет.
Белые шапки, оказывается, имеют зеленоватый оттенок — и светофильтр подчеркнул это. Но ведь снег, обычный земной снег, не бывает зеленоватым. Зато лед… Да, именно лед и оледеневший снег при разглядывании и фотографировании через разные светофильтры оказались удивительно похожими на вещество марсианских шапок.
Тихов снова прильнул к телескопу. Сейчас, когда у берегов Балтики весна, в южном полушарии Марса середина лютой зимы. Там ледяная шапка расползлась далеко от полюса. В северном марсианском полушарии, где теперь середина лета, от шапки, напротив, осталось лишь бледно-зеленое пятнышко с темными закраинами. Шапка, видимо, почти вся растаяла. Тает она очень быстро: должно быть, слой льда слишком тонок. А закраины — это, вероятно, потемневшая от влаги почва.
Синий светофильтр, которым Тихов сменил зеленый, размыл резкие очертания на поверхности планеты. Но зато возле кромки морей выступили узкие полосы, почти такие же светлые, как полярные шапки. Они меняют очертания. Облака? Легкие марсианские облака, проносящиеся в разреженной атмосфере…
Остаток ночи астроном, по обыкновению, посвятил марсианским морям. Они занимали его больше всего. Да, науке ясно, что с настоящими морями они имеют мало общего. Это моря без воды. Или ее там чрезвычайно мало: Марс вообще беден влагой.
Но если марсианские моря вовсе не моря, то что же они такое?
Швед Аррениус говорит: глинистая жижа, вязкие болота, набухающие весной. Однако с морями красноватой планеты происходят весьма странные вещи. Разве глинистая жижа может менять цвет в зависимости от времен года? А моря Марса не только темнеют с наступлением весны и лета, но и приобретают голубовато-зеленоватый оттенок.