— Посади заплатку.
— Заплатку! Моя тоже говорит: вставь клин. А где взять материи под цвет?!
— Можно поддеть красные трусы, — вмешался Винца. — Издали никто не заметит.
— А что! Красные трусы у меня найдутся, тренировочные, с лампасами. Сбоку штаны целые, лампасов не будет видно.
— Ты, главное, сильно не надувайся, — сказал Адамек.
— Само собой… — И Людва подлил себе еще половник соуса и положил кнедлик чуть поменьше средней дыньки.
После обеда Людва в общих чертах обрисовал, насколько ответственна работа зоотехника. Адамек напряженно слушал. Мать мыла посуду, а Винца думал о Марии.
— Ничего, за две недели много напортачить не успеешь, — великодушно заключил Людва.
Адамеку кровь ударила в голову.
— Будь спокоен, Винца постарается.
— В случае чего пошлю телеграмму, — сказал Винца.
Людва громко икнул.
Винца шел по проходу коровника. Адамек в пяти шагах позади. Винца остановился у загородки с телятами, отец внимательно смотрел под ноги коровам.
Чмокали пульсаторы дойных аппаратов, позвякивали цепи.
Адамек подбежал к сыну.
— Скажи им, — таинственно шепнул он, — скажи им, пусть как следует выдаивают, чтоб до конца. Особенно Дворжачкова. Она думает — ей все нипочем и никто ничего не посмеет сказать.
— Занимайся своим делом. Желоба вычистил?
— Полегче, полегче. Если на то пошло, мне тут вообще делать нечего. А ты старайся.
Из половинки Людвы Дворжачека вышло бы две его жены. Это, однако, не означало, что она позволяла игнорировать себя.
— Чего пялитесь? — набросилась она на Адамека. — Делать вам нечего?
— Ну, ну… Я вот только смотрю, что вы доите кой-как. Вымя-то хорошо теплой водой вымыли?
Ничего подобного пани Дворжачкова отродясь не выслушивала. Людва заговаривал с ней в самых крайних случаях, наперед зная: что бы он ни сказал, все будет невпопад.
— Вам-то что до этого? Что вы себе позволяете?
— Мне до этого такое дело, что мой сын тут зоотехник.
— Вот и пускай заботится о корме для коров и чтоб тут работали и языками попусту не трепали.
— Мы сами знаем, пани Дворжачкова, что нам делать. А если ты не знаешь, так мы тебе скажем!
— Гляньте-ка, это кто ж там голос подает?.. Адамек! И откуда что взялось — сразу ума полная сума!
— Небось не сразу! Я на тебя всю жизнь смотрю, пани Дворжачкова. Привыкла, что Людва рот раскрыть боится, когда тебя дело касается! Но нигде не записано, что Людве тут век вековать! Найдутся и получше его!
Винца был на другом конце коровника. За спиной мычали коровы, а перед ним были широко распахнутые двери. Он с усилием заставил себя повернуть назад. Маргита, Марика и Марта ничего не видели и не слышали, справедливо полагая, что иначе себе дороже обойдется: им уже не раз доставалось.
Пани Дворжачкова надрывалась что было сил:
— Ничего себе, подарочек нам подбросили!! Привязался к несчастной женщине!
— Подарочек — это Винца, что ли?
— Что один, что другой! Выжить меня хотите и Людву заодно!
— Займитесь своим делом! — Винца едва переводил дух.
Адамек вошел в раж:
— Не больно-то замахивайся на родного отца!
— Об этом мы поговорим дома!
— Я тут двадцать лет работаю! Имею я право слово сказать!
— Лучше всего скажи его себе и потихоньку.
— Ух, и влепил бы я тебе!
— Вот бы одолжение мне сделал.
В психиатрической больнице определили, что Храстек вполне здоров. Печень, правда, увеличена несколько, но люди живут на свете и с более опасными болезнями. И все же в Доброе Поле Храстек вернулся для всех психом. Ведь только псих может сжечь обстановку и станет спать в одной постели с неверной женой.
— У меня справка, что я нормальный, — сообщал он всем, кто хоть на минуту задерживался с ним при встрече, и извлекал из кармана плотную мелованную бумагу с круглой печатью и неразборчивой подписью. Он демонстрировал бумагу в корчме, перед костелом, на кладбище.
Жена не отходила от него ни на шаг, повсюду молча его сопровождая. Платья она носила все более просторные, но растущий живот они все равно не скрывали.
— У меня есть справка, — повторял Храстек и виновато усмехался, неуверенно оглядываясь вокруг, словно ждал, что написанное на красивой официальной бумаге кто-то подтвердит дополнительно. Неизвестно, правда, кто это будет и чем подтвердит. Когда Храстек смотрел на жену, по его взгляду не было заметно, что он действительно видит ее. Хотя вот и сейчас она была рядом с ним.