В начале июля 1972 года она едет в Северный Вьетнам для сбора фактов о преступлениях американской военщины. Ее двухнедельное пребывание в ДРВ — это встречи с военнопленными американскими пилотами, с руководителями северо-вьетнамского правительства, с вьетнамскими гражданами. Это поездки в районы, подвергшиеся жестокой бомбардировке, съемки разрушенных дамб и плотин, дотла сожженных деревень.
Джейн вернулась из Вьетнама, переполненная болью и гневом. Очевидцы рассказывали ей, как за три часа до налета американские самолеты разбрасывали листовки, в которых говорилось: «Соединенные Штаты любят вьетнамский народ» и «Соединенные Штаты хотят мира». Сбросив свой смертоносный груз на какую-нибудь мирную деревушку, улетали, а через несколько часов возвращались с новой порцией листовок такого же содержания.
Обо всем этом Джейн Фонда рассказала студентам университетов Иллинойса, Мичигана, Огайо, Нью-Йорка и многих других штатов Америки. Рассказывала она об этом и во время своего пребывания в Европе, подкрепляя слова кадрами документальной кинохроники.
Как же получилось, что Джейн Фонда, перед которой были распахнуты двери Голливуда, пожертвовала своим благополучием, блестящей карьерой, порвала со своим классом, со своим прошлым?
«Мои родители были либералами, и у нас в семье стало традицией делать всякого рода пожертвования. Мне это казалось фарисейством: живешь в свое удовольствие, потом кому-то немножко поможешь и опять продолжай жить в свое удовольствие. Я никогда не связывала проблемы своей страны со своей жизнью. Мне долго пришлось жить в Париже. Там я и узнала о вьетнамской войне, узнала то, чего не могли знать мои сверстники в Америке. Однажды по телевидению я увидела фильм об американских летчиках, бомбивших Северный Вьетнам. Они сбрасывали бомбы на мирные деревушки под Ханоем, где не было ничего, кроме церквей, больниц и школ. Я увидела, как бомбы, которые называют «ленивыми собаками», разрывались в воздухе, и тысячи мельчайших стальных осколков ранили детей, женщин и стариков.
Я просто не могла поверить своим глазам. Мне казалось, что американцы не способны на такую жестокость. Ведь эти парни ничем не отличались от мальчишек, с которыми я училась в школе. А мы все когда-то верили в идеалы добра и справедливости!»
Первое, что бросилось Джейн в глаза в Америке, когда, сойдя с самолета, она проходила мимо газетного киоска, был крупный заголовок на первой полосе: «Власть красных» и фотография индейской девушки на Алькатрасе, пустынном скалистом острове в заливе Сан-Франциско, куда прежде ссылали преступников и который теперь был захвачен индейцами. «Это было мое первое знакомство с движением протеста индейцев. Я связалась по телефону с автором статьи и поехала на Алькатрас.
Встреча с индейцами и «Черными пантерами», мои беседы с солдатами, прочитанные мною книги Маркса перевернули всю мою жизнь и сделали меня другим человеком».
Джейн родилась в 1937 году. В 12 лет лишилась матери, которая, как она позже узнала из газет, покончила жизнь самоубийством, так как была больна раком. Отца своего она видела редко — он постоянно был на гастролях. Ей очень рано пришлось стать самостоятельной: нужно было заменить мать младшему брату Питеру, тоже известному теперь киноактеру. В восемнадцать лет Джейн уехала в Париж. Здесь, прежде чем поступить в театральную школу, она пробовала себя в живописи и в музыке, а некоторое время даже подрабатывала журналистикой.
Актерскому мастерству Джейн обучалась пять лет, отдавая этому все силы, всю страстность своей натуры.
«Быть актрисой, — говорит Джейн, — невероятно трудно. Приходится выдерживать огромную конкуренцию. Успех актрисы определяется двумя факторами: ее отношениями с режиссером и сексуальными данными. Величина бюста порой важнее степени мастерства.
Я изменила свои убеждения, изменила весь стиль своей жизни. Но что мне не удалось изменить — это отношение ко мне мужчин. Стоит мне появиться среди солдат, как все начинают говорить о «Барбарелле». Раньше меня это не трогало. Мне, как и другим, вдолбили в голову, что «это и есть успех». Но теперь я каждый раз сгораю со стыда».
Триумфом Джейн Фонда была роль участницы танцевального марафона в фильме 1969 года «Загнанных лошадей пристреливают, не правда ли?». Фильм этот, поставленный в Голливуде режиссером Стэнли Поллаком, — одно из наиболее интересных произведений американской кинематографии за последние годы. Он очень точно воссоздает период депрессии 30-х годов. Место действия — старое здание ресторана в Лос-Анджелесе, где организован танцевальный марафон, на который приглашаются бедняки, преимущественно молодежь, со всего побережья. За победу обещан приз в полторы тысячи долларов. Организаторы марафона рассчитывают, что победителя не будет, так как это «танец смерти». Глория — ее роль блестяще исполняет Джейн Фонда — фигура поистине трагическая. Потрясенная зрелищем этого человеческого зверинца, не видя никакого выхода из нищеты (это был, как ей кажется, ее последний шанс), изнемогая от усталости, она просит своего партнера застрелить ее, что он и делает, объясняя арестовавшим его полицейским: «Ведь загнанных лошадей пристреливают, не правда ли?» Название фильма символично, как и все происходящее в нем. Это еще одно аллегорическое изображение того безумного, безумного, безумного мира, где убить измученного жизнью человека — такой же акт милосердия, как пристрелить издыхающую лошадь. Образ Глории, пожалуй, лучшее, что Джейн Фонда до сих пор создала в кино. Она по праву была признана критикой лучшей актрисой года, а лучшая актриса в Америке награждается премией Оскара. Этой премии Джейн была лишена. Более того, ее почти перестали приглашать сниматься. Но Джейн, которая говорит о себе: «Я невероятно тщеславна. Я знаю, что я хорошая актриса, может быть, даже великая», — не впала в отчаяние.