— Тома, бросай к черту свою планерку и пчелкой лети сюда!
— Куда — сюда? — вскипая, спросила Тамарка.
Я знаю, почему она так на меня вскипает: ей недостает духу бросить трубку, поскольку держат узы десятилетий дружбы, а ведь я ей совсем неполезна. Более того, зачастую просто вредна. Порой я горжусь, что без меня не может жить аж целая Тамарка. А без нее не может жить страна. Во всяком случае сама Тамарка свято в это верит.
— Тома, я в беде! — тщательно изображая истерику и рыдания, закричала я.
Что поделаешь, если мое хладнокровие порой подводит меня?
— В какой беде? — насторожилась Тамарка.
— Еще не в курсе, но в большой.
— Так и голову мне не морочь. Позвонишь, когда в курс войдешь.
Зная ее решительность и малую вероятность дозвониться вновь, я хладнокровие свое потеряла и закричала уже вполне натурально:
— Тома, за мной гонится «братан», а теперь уже и гомик, даже два гомика, а я отсюда выйти не могу без твоей помощи.
— Откуда — отсюда?
— Из чужой квартиры соседнего дома.
— Короче: чего ты хочешь? — сразу перешла к делу Тамарка.
— Я же сказала: хочу чтобы ты приехала со своими верзилами-телохранителями и забрала меня из чужой квартиры.
Тамарка на секунду задумалась и согласилась:
— Ладно, я за тобой пришлю своих ребят, и не вздумай мне сейчас рассказывать, что с тобой произошло: это часа на три, а у меня в кабинете толпа.
— Тома, ты просто от верной гибели меня спасаешь! — с чувством воскликнула я.
Видимо Тамарка и в самом деле была занята, потому что даже дифирамбы слушать не стала, а торопливо рявкнула:
— Номер квартиры!
Я возмутилась:
— В своем ли ты уме? Откуда я знаю номер этой квартиры, если я выйти из нее не могу?
— Но как-то же ты в нее вошла, — резонно заметила Тамарка.
— Через балкон. Разбила стекло в балконной двери и вошла, — пояснила я и тут же решила оправдаться за свое недостойное поведение: — Вынуждена была так поступить, за мной гнались гомики.
— Мама, ты невозможная! — взвилась Тамарка. — Какого черта ты удирала от гомиков? Тебе и мужчины уже неопасны!
Я не смогла смолчать:
— Намекаешь на возраст? Так ты старше меня на целых пять месяцев.
— Намекаю на внешность, — отрезала Тамарка. — И отвяжись, Мама, умоляю.
— Как это — отвяжись? Я на краю гибели!
— Мама, ты невозможная! Сколько тебя знаю, ты постоянно на этом краю, так что мне и не жить теперь? Как установишь номер квартиры, так и звони. И пока. И желаю удачно порезвиться с гомиками, а у меня планерка, уж извини, не у всех же все так серьезно. Некоторым и пустяками заниматься приходится. Ну все, отключаюсь.
И, представьте, она отключилась. И это лучшая подруга. У кого такие были, знают как ненадежны они порой. Порой им нельзя доверить сущую мелочь.
Вне себя от ярости, я собралась уже было вновь позвонить Тамарке, — надо же выдать ей оценку — но вдруг услышала голоса. Они доносились из глубины квартиры. Я прислушалась; голоса становились все громче и громче, похоже там шел спор.
«Вот до чего умеет заморочить голову эта Тамарка, — возмутилась я. — Вернулись хозяева квартиры, а я даже не услышала.»
Судя по всему хозяев было двое: мужчина и женщина. Женщина говорила визгливо, мужчина басил. Когда спор достиг накала, я смогла насладиться его содержанием.
— На кой х… мне это нужно? — с жаром вопрошал мужчина. — Один вред вижу себе!
— Коля, ну как ты не поймешь? Тебе-то как раз это и нужно, — с неменьшим жаром убеждала его женщина, думаю — жена.
«Жены всегда знают что нужно их мужьям, за что еще и расплачиваются, бедняжки. Нет у мужчин благодарности.»
— Дура ты, — заявил Коля.
«Ну, что я говорила? Так произошло и сейчас. Она знает, что ему нужно, потому еще и дура.»
— Коля, не горячись, — мягко попросила она.
«Какая умница, милая и кроткая женщина. Наконец— то попала я к приличным людям. Таких запросто можно о помощи попросить, а стекло я им возмещу.»
Едва я пришла к такому выводу, как услышала:
— Коля, одумайся, ты должен его пришить. Не отдавать же назад «бабки». Коля! Крутые «бабки»! — в отчаянии взвизгнула женщина и тут же деловито напомнила: — И вообще, половина из них — моя.
— Че это — твоя? — не одобрил заявления Коля.
— А то! Я научила тебя жить, я пристроила в это дело! Где бы ты со своими мускулами был, если б американец не взял тебя на работу? Вот и выполняй теперь его приказания! Раз мешает ему этот придурок, значит придурка надо пришить. Как хочешь, но приказ американца выполни.
— Да как же — выполни! — взорвался Коля. — Пахан-то совсем другое приказал: чтобы с головы его не упал ни один волос. Прямо так мне пахан и сказал. Как же могу я пахана ослушаться? Он же американца главней! И вообще, я служу пахану, а не американцу твоему.
Что тут сталось с бедной женщиной. Передать не могу каким визгом воздействовала она на своего Колю. Просто диву даешься, порой, на что способны наши русские женщины. Паровозный гудок — жалкий шелест против их «нежного» голоса.
— Что я слышу? — закричала она. — Уже крутым себя почувствовал? Кому обязан забыл? Да американец только пальцем шевельнет, и мокрого места от тебя не останется. Не поможет никакой пахан, да и нужен ты ему — помогать тебе. Других дел у него нет! Короче, Коля, не дергайся. Пришьешь придурка и баста, а американец перед паханом отмажет тебя. Он мне лично обещал. Что б сегодня же и пришил! Не самой же мне это делать!
Судя по дальнейшему, Коля был сломлен.
— Ладно, покумекаю, — с задумчивым вздохом ответил он, — может и в самом деле пришью. С какого х…а я должен с ним цацкаться? Пахан тоже странные приказания выдает. Может ты и права…
— Вот и умница, — обрадовалась женщина, — иди за «Вяткой», зайчик мой. Дотащишь один?
— Я быка один дотащу, — заверил Коля, после чего колени мои подогнулись.
«Что творится в стране? — подумала я. — В какую ни загляни квартиру: то гомики, то бандиты и убийцы. Надо срочно сматываться отсюда, пока Коля с „Вяткой“ не вернулся. Кстати, что там за заморочка с американцем? Не мой ли это шпион из Клязьмы? Впрочем, сейчас, когда впереди опасность встречи с Колей, до этого ли мне?»
Прикидывая размеры стиральной машины «Вятка» и учитывая Колины заявления насчет быка, я ничего хорошего от этой встречи не ждала, а потому выскочила из комнатки и бодро помчалась к выходу, но внезапно наткнулась на пухлую миловидную особу, глядя на которую так и хочется сказать: мухи не обидит.
"Мухи, может и да, зато человека запросто порешит, особенно за «крутые бабки», — такая мысль придала мне решимости, с которой я и собралась покинуть их «малину», их чертов притон, но не тут-то было. Миловидная особа с неменьшей решимостью преградила мне путь и закричала:
— Стой, воровка! Все равно не уйдешь!
— От тебя что ли? — выразила недоумение я.
— Мой муж на грузовом лифте поднимает стиральную машину, от него и не уйдешь! — заверила миловидная особа.
«Спасибо за информацию,» — подумала я, засовывая кулак в карман куртки и грозно рыча:
— Руки вверх!
Миловидная особа отреагировала мгновенно и подняла вверх не только руки, но и ноги, в силу своей комплекции раскачиваясь на полу как Ванька-встанька. Она повалилась на пол с резвостью, достойной всяческого восхищения.
Однако, перепрыгнув через нее, я улепетывала по лестнице, восхищаясь только собой, точнее своими потрясающими способностями наживать себе врагов. Теперь за мной гонялись уже четверо. А по крику: «Коля, Коля, держи ее, она все слышала!», я поняла, что и пятеро. Видимо, миловидная особа не обманула, и муж ее действительно привез на грузовом лифте стиральную машину «Вятка». Приятно, что они патриоты и поддерживают отечественного производителя. Хоть что-то в них прекрасно.
Окрыленная этой мыслью, я, не считая ступеней, вылетела из подъезда. Посмотрела направо: «братан», посмотрела налево: гомики. Попятилась в чрево подъезда и осознала, что там ничем не лучше: судя по крикам, миловидная особа и Коля жаждали срочно вернуть меня в свой притон.