Командир нажал на кнопку, отключая телефон, с минуту ошарашенно постоял, чтобы переварить информацию. Взгляд его блуждал по Бойцам и замаскированным ящикам. Затем Командир вдруг разразился тирадой:
- _ _ _ _, _ _ _! _ _ _, и _ _! А _ _ _ _ , этот _ _! Да я его _ _ _ _ ! _! _! _ _ _!
Бойцы были потрясены до глубины души, а у самого юного из них душа вообще ушла в пятки: он решил, что их группе настал конец, раз Командир так реагирует на телефонные звонки. И что такого страшного ему могли сказать?
Бледный Командир от закипавшей в груди ярости начал краснеть у них на глазах, зато взгляд постепенно обретал осмысленность.
- Что случилось? - спросил Первый Боец.
Тогда Командир перевел ранее сказанную тираду на русский язык:
- Он едет на машине. Нелетная погода. Ракета - псу под хвост.
Первый Боец не растерялся:
- Ты думаешь, это отменяет операцию?
- Что?
- Мы просто будет действовать по другому плану.
Командир прислушался. Первый Боец продолжил:
- Так даже лучше. На этот раз автомобили - мы привыкли к таким условиям. А с самолетом могла быть и неудача, мы же никогда этим не занимались.
- Ты прав, - отметил Командир.
Группа воспряла духом.
- Только надо торопиться. Пока мы тут _ хлопаем, время уходит.
- Ты знаешь маршрут?
- А кто его не знает? Федеральная трасса Москва - Верхний Старгород.
- А если он свернет?
- Куда? Зачем? У него тоже каждая минута на счету.
- Карта есть?
- Вот.
- Давай сюда.
- Темно.
- Свети фонарем.
Все пятеро разложили на замаскированных ящиках подробную карту региона, устремили на нее луч фонарика и склонились. Единственным узнаваемым местом на ней для них была вышеупомянутая федеральная трасса. Несколько минут они смотрели на жирную красную черту, но анализировать ее хоть как-нибудь было бесполезно: для этого нужно было проверить ее от начала до конца не по карте, а в действительности.
Командир, в общем-то, несколько раз в течение этого года уже проезжал по трассе Москва - Верхний Старгород и теперь пытался восстановить в памяти парочку наиболее подходящих для проведения операции мест.
- Так, - сказал он наконец. - Вы трое оставайтесь тут и ждите нашего сигнала, а мы поедем, разберемся, как и где.
Когда он вышел из подвала вместе с Первым Бойцом, Второй Боец отправился караулить вход, и третий и Четвертый Бойцы переглянулись со смыслом и улыбнулись друг другу.
- Псу под хвост? - сказал Третий Боец. - Кому как. Это товар, который оторвут с руками. Мы ее просто толкнем!
- Страшно, - признался юный Четвертый Боец.
- Мы же смоемся. Ты знаешь, сколько за нее можно получить баксов?
- Найдут, - тоскливо поежился Четвертый Боец.
- Черта с два.
Он бросился навстречу машине так неожиданно, что Фотограф едва успел затормозить, а задние колеса с душераздирающим визгом пошли вбок. Сам Фотограф вцепился в руль, Журналистка же еле успела выставить руки вперед, чтобы не удариться о лобовое стекло.
- Придурок! - сквозь зубы произнес Фотограф. - Я тебя убью! Прямо сейчас!
А Журналистка, разглядев того, кто чуть было не явился причиной ДТП, от злости не сразу смогла высказаться. Он не спускал с нее глаз, цеплялся руками за капот, потом за дверцы и крылья, потом за колеса - ни дать ни взять драматический актер на пике вдохновенной сцены.
Фотограф распахнул дверь, обошел машину спереди и поднял этого субъекта за шиворот.
- Жить надоело?! - прогремел Фотограф.
Но, приглядевшись, плюнул и отпустил. Взгляд несостоявшегося самоубийцы не отрывался от Журналистки, которая устало завела глаза к небу.
Фотограф снова плюхнулся на сиденье, сложил руки на руле и положил было на них олову, но тут же поднял ее и попросил:
- Слушай, может, ты все-таки разберешься с ним раз навсегда? Еще одно такое происшествие - и я стану заикой.
- Я пытаюсь! - воскликнула она.
- Знаю я, как ты пытаешься! Водишь его за нос и избегаешь не только разговоров, но и встреч! Это, по-твоему, решение проблемы?
Она свирепо посмотрела на него и отрезала:
- Никакой проблемы не существует.
Он посмотрел на нее так же свирепо и рявкнул:
- Тогда убери отсюда это существо! И немедленно, звезда, пока я не потерял терпение! Королева _ _!
Она вздрогнула от оскорбления, но ответить ничего не смогла, попыталась презрительно смерить его глазами и вышла из машины. "Существо", отпустив колесо, подползло к Журналистке на коленях, покрытыми пылью руками обхватило ее за ноги очень крепко, и взгляд его стал выражать благоговение.
Чувствуя, что Фотограф поверх руля с неприкрытым сарказмом наблюдает за разыгрывающейся сценой, Журналистка теряла хладнокровие, что мешало ей с достоинством выпутаться из ситуации.
- Зачем ты здесь? - промямлила она.
- Ты прекрасна! - был ответ.
- Как ты меня нашел?
- Я всегда знаю, где ты.
- Ты следишь за мной! - обвинила она.
Он покаянно уткнулся лицом в ее колени, она сделала вялую попытку освободиться, а у Фотографа была такая гримаса, словно его тошнит.
- Мне это не нравится! - заявила она.
- А как еще я могу тебя увидеть? Ты даже на звонки не отвечаешь!
- Зачем тебе меня видеть?
- Без тебя я умру.
Она зашевелилась активнее, чуть не опрокинулась на спину, чем вынудила Влюбленного приникнуть к ней еще теснее. Тогда ее тон изменился и стал напоминать тон строгой учительницы.
- Отпусти меня, пожалуйста, этим ты ничего не добьешься.
- А чем добьюсь?
- Безоговорочное послушание понравится мне гораздо больше, чем этот дешевый спектакль.
Он в отчаянии воскликнул:
- Все это я уже слышал! Ты не меняешься!
- Я и не буду меняться. С какой стати?
- Ты меня не любишь!
Фотограф был близок к обмороку.
Журналистка увещевала:
- Мы с тобой уже говорили на эту тему. Давай не будем возвращаться к этому, а? Сколько можно повторять одно и то же? Мы с тобой разные люди, между нами нет ничего общего. Зачем нужно доставлять друг другу неприятности?
- Какие неприятности? Я счастлив, когда тебя вижу!
- Ну, не надо фанатизма.
- Мне не нравится фанатизм... Отпусти меня, я не могу так разговаривать, мне неудобно, и ты меня отвлекаешь постоянно.
Он тут же выпустил ее из рук и поднялся, срывая смущение неловким отряхиванием от пыли своих штанов.
- Прости меня, - пролепетал он. - Я не хотел причинить тебе неудобство.
- Спасибо, - с иронией сказала Журналистка.
Он не замечал иронии. Он вообще видел и слышал только то, что имело отношение к их любви или к достоинствам его богини.
- Но я не могу быть вдалеке от тебя, - просительно сказал он. - Жизнь моя, почему мы так редко встречаемся? Как хорошо ном было вместе, пока ты не начала работать в этом журнале! А теперь у тебя всегда нет времени, ты занята и каждую минуту куда-то бежишь, спешишь, и разговариваешь, и ешь, и даже одеваешься на бегу... Разве это жизнь, дорогая?
- Каждому свое, - ответила она небрежно. - А мне, например, очень скучно твое бледное растительное существование. Твоя жизнь не имеет смысла...
Он прервал:
- Имеет. Мой смысл - это ты.
Она вздохнула:
- Мы никогда не понимали друг друга. Тебе это ни о чем не говорит?
Лицо Фотографа выражало неизбежность рвоты.
- Почему никогда? - возразил Влюбленный. - Понимали, пока ты не начала писать для этого своего журнала... Неужели это так важно? Ведь все равно нет ничего лучше любви! И никто не будет любить тебя сильнее, чем я!
Она скривилась и сказала:
- Любовь, конечно, это хорошо, но одной любовью сыт не будешь. Так что не советую тебе охаивать мой журнал, он хорошо платит за мои материалы.