В-четвертых, муссировались слухи об увеличении отравлений суррогатами. Правда, некоторые полагают, что чем больше продается спиртного, тем выше вероятность отравлений, так как трезвый человек не пойдет пить суррогат. Им, как правило, «догоняются» после потребления традиционных видов спиртного. Хотя, с другой стороны, человек, привыкший к качественному алкоголю, вряд ли удостоит вниманием суррогат.
Горбачев, по оценке Углова, капитулировал перед алкогольной мафией. Следствием проведения антиалкогольной кампании стало небывалое за всю советскую историю развитие теневой экономики[878].
В ряде городов (например, Новгороде) открываются коммерческие пункты торговли водкой. Она почти всегда находилась в продаже, но была в 1, 5 раза дороже. Коммерческая водка летом 1990 года продавалась по 15 руб.
Согласно конспирологической интерпретации, антиалкогольная акция была затеяна с целью подрыва государственной власти. Она нанесла непоправимый удар по бюджету. И это в то самое время, когда гонка вооружений достигла своего апогея. Конечно, забота о народном здоровье – предлог вполне благовидный. Но ликвидация важнейшей статьи государственного дохода, когда каждый миллиметр преимущества или отставания в гонке с заокеанским конкурентом имел судьбоносное значение, означало поражение в «холодной войне».
Сигналом к свертыванию антиалкогольной кампании было воспринято в народе постановление ЦК КПСС от 12 октября 1988 года, осуждавшее волюнтаристские методы решения проблемы пьянства. Оценив масштабы убытков, Совмин СССР принял решение о наращивании объемов производства алкогольной продукции и об отмене некоторых ограничений в торговле спиртными напитками. За 1988–1990 годы производство водки и ликеро-водочных изделий возросло в 1, 7 раза, виноградного вина на – 11 %, пива на – 23 %. Тормозом для роста производства спиртного стали износ основных фондов и тяжелое положение со стеклотарой (многие стеклозаводы были за годы антиалкогольной кампании переквалифицированы на выпуск иных видов стеклоизделий)[879].
В бюджет РСФСР в 1989 году от производства и продаж алкоголя поступило в виде налога с оборота 24, 5 млрд рублей, что составило всего лишь 4, 3 % от валового внутреннего продукта. С доперестроечными питейными доходами эта цифра была несопоставима[880]. Впрочем, через пять лет доходность от оборота спиртным упала ниже отметки в 1 % от ВВП. Парадокс: население потребляло алкоголь все больше, а государственные поступления от этого источника становились все меньше.
Наконец, в 1990 году решение о проведении антиалкогольной кампании было признано ошибочным. Начался сложный процесс восстановления репутации отечественного винокурения. Сохранившиеся винно-водочные предприятия работали с повышенной нагрузкой. Трудности были обусловлены как нехваткой высокосортного сырья, так и уходом из отрасли квалифицированных кадров. Вследствие этого в Советском Союзе ухудшилось качество выпускаемой алкогольной продукции.
Закручивание гаек в сфере потребления спиртного было ошибкой, такой же ошибкой явилась последовавшее затем снятие всех ограничений. Народ принялся пить гораздо сильнее, чем делал это в доперестроечные годы. Согласно опросам Института социологии Академии наук, среди взрослого населения России трезвенники (не выпьют ни капли спиртного ни при каких условиях) составляли 4–5%, умеренно пьющие – 80–84 %, систематически употребляющие (пьяницы) – 1011 %, алкоголики – 4–5%[881]. Уже в 1992 году уровень потребления алкоголя на душу населения 1984 года был перекрыт на 0, 3 литра.
Как известно, динамика преступности не в последнюю очередь зависит от потребления спиртного. В 1990 году в Российской Федерации было зафиксировано 1 839 451 преступление, из которых 15 566 умышленных убийств. На 1991 год уже оказалось зарегистрировано 2 167 964 преступления и 16 132 преднамеренных убийства. Таким образом, приостановка антиалкогольной кампании не замедлила сказаться на резком ухудшении криминогенной обстановки в стране. Эксперты же утверждали, что чуть ли не каждое второе преступление в России совершалось в состоянии алкогольного опьянения[882].
Оценки горбачевской антиалкогольной кампании среди исследователей по сей день остаются неоднозначными. Состоялся даже судебный процесс: «Народ против авторов «сухого закона» 1985 года». В качестве свидетеля привлекался В.П. Нужный, доктор медицинских наук, руководитель лаборатории токсикологии НИИ наркологии Министерства здравоохранения Российской Федерации, эксперт Государственной думы в области алкоголя, автор книги «Вино в жизни и Жизнь в вине». Он обосновывал историческую необходимость проведения антиалкогольной кампании. «С Вашего разрешения, – говорил В.П. Нужный во время судебного заседания, – я приведу цифры годового потребления алкоголя на душу населения в пересчете на чистый спирт. В 1927 году – это 0,7 литра государственной водки плюс 3 литра самогона. В 1940 году – уже 2, 3 литра (в основном водка, с самогоном почти покончено). 1950 год – 1,9 литра водки. Самогон в те годы не являлся для государства серьезной проблемой – при тогдашней мощи аппарата внутренних дел. На этом период стабильности заканчивается. 1956 год – 3,8 литра, 1962 – 5,7. По достижении этих «зияющих высот» данные исчезают, их засекречивают, и они же, рассекреченные в 1988 году, подтверждают, что картина в те годы была просто ужасающа. Вот цифры: 8,7 литра на душу населения и даже с учетом того, что были и «малопьющие» среднеазиатские и кавказские республики. Житель Российской Федерации выпивал 10,6 литра – только официального! – алкоголя в год»[883].
879
880