- А ты откуда знаешь? – ахнула я, заворожённо слушая своего Героя.
- Дед рассказывал.
- Как непосредственный участник событий? – не удержалась от шпильки я.
- Как сын непосредственного участника. Веснушка, хорош языком попусту молоть, пошли уже, пока наши друзья в стремлении вызволить нас отсюда всё Зеркало прахом по ветру не пустили.
Я согласно кивнула и внимательно осмотрела каждую дверь. Было их вроде и немного, всего пять, но как понять, за какой выход, а какие так, для отвода глаз сделаны? Они ведь все одинаковые, цветом и формой, даже ручками, ничем не разнятся. Только и отличаются нашими с Лучезаром портретами, что аккурат посерёдке каждой двери намалёваны. Погодите-ка… Как там Зеркальщик говорил: «Узнаете себя и найдёте выход»? Значит, за каким портретом мы нарисованы, там и выход! Я и сама не заметила, как звонко крикнула свою догадку.
- Проблема в том, Веснушка, что мы нарисованы на всех портретах, - вздохнул Лучезар.
А, ну да, точно. Я приуныла, мрачно изучая портрет, перед которым остановилась. Глупый рисунок: у меня вид такой, словно я кол проглотила, на голове намалёвано невразумительное обручье самоцветное, а крылья растопырены так, что Лучезара еле видно. Я фыркнула и собиралась перейти к следующему портрету, как меня сдавленным от сдерживаемого смеха голосом окликнул Лучезар:
- Веснушка, поди-ка сюда!
- Это что?! – выдохнула я, с возмущением глядя на портрет, над которым буквально ухохатывался Лучезар.
- Ну как, наша с тобой семейная жизнь, - Лучезар кашлянул, но всё-таки смог совладать с собой и продолжить относительно серьёзным тоном. – Смотри, ты, как верная и преданная супруга, сидишь в избушке у окошка и терпеливо поджидаешь меня с ратных подвигов.
Лучезар не выдержал и опять громко расхохотался, до того нелепа была намалёванная на двери картинка. Нет, у другой пары вполне возможно и такое, но я-то точно не буду смирно сидеть и ждать своего Героя! Я буду рядом с ним, его верной Феей, заботливой Помощницей и любящей супругой. А он будем рядом со мной, в радости и горести, я в этом даже не сомневаюсь. И вот тут меня осенило. Я решительно стуча каблуками пошла вдоль ряда дверей, внимательно рассматривая портреты. Не то, опять не то, фу, гадость какая, как такое вообще немалевать можно! Я гадливо передёрнула плечами и шагнула к следующей двери. Скользнула взглядом по портрету, отошла на два шага. Вернулась назад, присмотрелась внимательнее. Сделала несколько шагов в сторону, критически прищурилась и опять посмотрела на картину. Хм, по-моему, то, что нам и надо.
- Ты чего, Веснушка? – от Лучезара не ускользнули мои манёвры, и он заинтересованно подошёл поближе. – Любуешься очередным «шедевром»?
- Что скажешь? – я спиной прислонилась к груди Лучезара, задумчиво покусала губу. – По-моему, подходяще, а?
- Более чем, - прошептал Лучезар, медленно целуя мою шею.
- Эй, я портрет имела в виду! – вынуждена была возмутиться я. В самом деле, не век же нам в этом Зазеркалье куковать, как говорится, погостили, пора и честь знать.
- Неплохо.
Вот голову готова дать на отсечение (не свою, естественно, а братца Лихослава), что Лучезар на портрет даже толком и не смотрел. Пришлось мне вырываться из таких надёжных объятий, подходить к портрету и голосом преподавательницы отчеканить:
- Посмотри, похоже на нас с тобой?
Вот теперь мне, наконец-то, удалось добиться внимания Героя. Лучезар задумчиво потёр подбородок, наклонил голову к плечу и медленно кивнул:
- Пожалуй…
- Открываем? - вопрос я просипела, так сильно у меня сел голос и пересохло во рту. Даже колени задрожали, а сердце замерло, всерьёз обдумывая, стоит ли продолжать биться дальше.
От Лучезара моё смятение не укрылось. Мой Герой шагнул ко мне, притянул к себе, после чего решительно распахнул заветную дверь. Мама, мамочка пусть будет чудо…
Глава 8. Братец
Раздался оглушительный звон разбитого стекла, все вокруг дёрнулось и поплыло, заставив меня крепче ухватиться за руку Лучезара и зажмуриться. Не потому, что я такая трусиха и испугалась, а просто… ну, чтобы глаза не уставали.
- Веська-а-а-а!!!
Восторженный визг подружек молотом ударил по моим многострадальным ушам, крепкие объятия разом вышибли воздух из груди.
- Да тише вы, оголтелые, раздавите, - попытался урезонить девчонок Лучезар, но его даже не услышали.
- Мы квик волноваквись, квик переквивали, Квиванушка с Квихославом даже за вакви соквирались отпраквиться, Квилья Квиванович еле удержал, - щебетала Василиса, травянисто-зелёного цвета от пережитого волнения.