Ну, Иванушка - это понятно, он за нас с Дуняшей, подружек своей ненаглядной кванцессы любого на ленточки порвёт, а Лихослав-то ради чего геройствовал? Наверное, просто рисовался, наверняка знал, что не позволят собой рисковать, вот и изображал заботливого родственничка. Братец, чтоб ему ясный день тёмной ночью казался!
- Где Аурелия, не сбежала? – Лучезар вырвался из восторженно пищащего девичьего кольца и хмуро огляделся по сторонам.
- Я её в каморке запер, там, где вёдра да тряпки какие-то напиханы, - неожиданно ответил стоящий у окна Лихослав.
Ну надо же, какая трепетная забота! С чего бы вдруг? Но Лучезара в данный момент больше интересовало справедливое наказание, чем неожиданный приступ братской любви у моего родича. Мой Герой коротко кивнул и решительно отчеканил, глядя прямо в глаза ректору нашего Университета, Бояну:
- Аурелия должна быть наказана.
- Разумеется, - Боян не отвёл взгляда, только чуть заметно усмехнулся в длинную белоснежную бороду. – Надеюсь, отважный Герой помнит, что по правилам нашего Университета кару провинившейся назначает обиженный ею. В нашем случае, это должна сделать сама Веселинка.
Кто, я?! Я сама должна придумать наказание для Аурелии?! Они что, серьёзно?!
- По Всеобщей Правде, если обиженная не может или не хочет назначать кары своей обидчице, это может сделать её близкий родич, - Лихослав решительно шагнул вперёд, вызвав лёгкий стон восхищения от набившихся в зал девиц.
Вот дурёхи, нашли кем восхищаться. Лихослав же задавака и себялюбец, сейчас для Артура старается, не иначе. Естественно, я уже успела заметить принца Камелота. Что меня особенно порадовало, рядом с Артуром стояла и Гвенивера. За руку её принц пока не держал и вообще особо не замечал, но, как говорится, лиха беда начало.
- Как брат, я требую…
Чего там этот болезный требует? Я перевела взгляд с принца Камелота и его потенциальной Дамы Сердца на Лихослава, но сказать ничего не успела, излишне заботливого родича срезал Лучезар:
- Уймись, Лихослав, Веселинка сама справится.
Спасибо, мой милый, я всегда знала, что ты в меня веришь.
- Веселинка слишком добрая и не будет мстить, - не сдавался Лихослав.
Гадость моя, если я спускала тебе твои мерзости и безмерное высокомерие, то только потому, что у меня на тебя банально не хватало времени! Ну ничего, подожди немного, я тебе всё припомню, в тройном размере. Я сладко улыбнулась и проворковала, словно не девушкой была, а горлинкой белокрылой:
- Всё верно, мстить я не стану, это мерзко…
В зале поднялся ропот, кое-кто, особенно девицы, были со мной согласны, некоторые утверждали, что я совершаю глупость, и из-за таких доброхотов беззаконие на земле только множится, а другие кричали, что не стоит доверять девице такое важное дело. Мол, волос долог, ум короток. Присутствующие в зале девице на этот выкрик, естественно обиделись, и подняли жуткий гам, доказывая всем и каждому, что у парней ни ума, ни волос нет и вообще, если завидно, пусть завидуют молча. Я торопливо прошептала простенькое заклинание Громогласа и воскликнула:
- Мстить – мерзко, не ещё хуже закрывать глаза на беззаконие!
Уф-ф-ф, меня услышали, в зале повисла тишина. Я облегчённо выдохнула, расправила плечи и вздёрнула подбородок, собираясь осчастливить окружающих ещё какой-нибудь мудростью. Даже рот приоткрыла, но тут оказалось, что лимит мудростей у меня исчерпался. Понятно, что Аурелия заслуживает наказания, но какого? В Зазеркалье её отправить? Доброты ей это точно не добавит, выберется – месть изощрённую лихую придумает. Потребовать исключения из Университета? А смысл? Только обозлится пуще прежнего. Простить и отпустить? Тоже не вариант, такого решения никто не поймёт, даже подружки мои. Магии лишить? Я задумчиво прикусила палец, лихорадочно просчитывая все последствия такого решения.
- Каково будет твоё решение, дева? – величественно вопросил Боян, для которого, кажется, все мои мучения и сомнения тайной не были.
- Заблокировать у Аурелии магию, - промямлила я, не в силах оторвать взгляд от пола. Боги, как же это мерзко, бедные те, кто суды вершат да приговоры выносят, они, наверное, даже в зеркало на себя смотреть не могут, стыдятся.
- Разумно, - Боян одобрительно склонил голову, медленно поглаживая свою длинную белоснежную бороду. – И не казни себя, Веселинка, твоей вины в произошедшем нет.
Вот кто, спрашивается, ректора за длинный язык тянул, а? Стоило только Бояну покинуть зал, как на меня обрушился самый настоящий град вопросов, советов, жалоб и обычной болтовни.