– Я тоже вначале сопротивлялся, но систему не сломать. Ничего не получится. Я испытал на себе гнев Сенсея, когда злился, боролся, пытался жить так, как жил раньше, человеком. Он заставил покориться, объяснил, что к чему… Я почти очистился, а вы, ребята, сами выбирайте свой путь.
– Ты почти исчез. Тебя сожрут завтра, и все, и не станет тебя, – пытался достучаться до Пирата Ваха.
– Душа – это наши мысли. То, о чем я буду думать в последний момент, материализуется. Я верю, что попаду домой, значит, попаду, – утверждал упрямо Пират.
– Во, мозги промыли, – удивлялся Эмиль. – Надо спасать его.
– Бесполезно, это идеология. Он верит в это много лет, – устало подытожил я.
Уже давно стемнело, и продолжать спорить, не было больше смысла. Мы еще раз позвали его с собой, но он снова начал нести какую-то дикость. Мы не могли его вытащить, он остался там. Наша компания направилась к гаражам. Возвращаться за тремя косточками, спрятанными возле «Контакт-плюс», мы не стали – они не спасут ситуации. Посмотрим, что будет.
Мы прошли по тропке к гаражам, завернули налево во второй пролет. Прошли немного и увидели массовое скопление собак. Справа и слева подходили еще собаки. Стоял лай и визг, от которого шевелился мозг. Многие тащили кости в зубах, целыми охапками, несли ее к приемщику в гараж № 122. Никто не отнимал добычу друг у друга, все старались соблюдать дистанцию. Наверху, на пригорке, уже стояли местные министры: узкоглазый Лис, и бульдогообразный качек. Он был гладкошерстным, с выраженными мышцами на лапах. Морда серьезная, темная, висячая. Мы видели его вчера издалека. Надеюсь, не придется с ним знакомиться ближе.
Подъехала маршрутка-призрак. С номерами 667 оон. Спереди, рядом с худощавым человеком сидел Волкообразный. Тот самый, кого здесь называют Сенсей или Китаец. Он выпрыгнул из микроавтобуса и устремился в гору мимо столпившихся. Все сразу построились в шесть рядов. Получилась длинная колонна метров в двадцать. Мы встали в конце, то есть ближе к маршрутке. Привезли еще детей. Также открылись задние двери и перед нами предстали четверо ребят примерно лет тринадцати. Лица у них были напуганы. Они разглядывали нас, а мы – их. Прыгнув из маршрутки, они превратились в щенков, хотели бежать, но их догнали конвойные и пригнали обратно. Рыком им указали на их места в строю – сзади нас и встали рядом для убедительности, что ситуация настоящая, что это не сон. Сенсей начал говорить. Он снова представился. Сегодня он рассказал о наказаниях, предстоящих тем, кто осмелится идти против системы. Снова рассказал о том, что единственный выход отсюда – слушаться и работать в течение десяти лет. Пятнадцать минут физических занятий было далее: сидеть, стоять, на одной лапе, на двух, кувырок назад, вперед, клацанье зубами, держание тяжести зубами на время. Это еще не все упражнения, которые мы выполняли. Это те, которые мне удавались сегодня. Еще были штрафные два часа занятий. Я почти умер. Мои друзья тоже. Нас, штрафников, было около ста щенков из всей многочисленной колонны. Два часа физических пыток – болело все, даже хвост, даже хвосту досталось. От гаражей мы побежали – нас погнали. Бежали, не чувствуя лап, на автопилоте, кто куда. Мы рухнули за строительным техникумом, прямо в деревянные опилки, как в перину. Даже не говорили, уснули «без задних лап».
Неделю спустя
За неделю жизни в этом враждебном месте мы сильно изменились. Мало говорили, старались больше бродить по улицам, чтобы хватало времени на сбор дани для Сенсея. Чаще стали работать врозь. За неделю мы нарывались на штрафные упражнения четыре раза, но повторять этого мы не желали. Позитива не было, просвета тоже. Дни мы проводили в поисках еды, костей, береглись от нападок людей, от колес машин, пытающихся нас задавить. Ночью отчитывались за дневной сбор, отрабатывали проколы, искали ночлег потеплее, потому что стало холодно.
Сегодня наше дежурство в маршрутке. Нас вывезут, как манекенов, подставных, чтобы привезти еще малолетних преступников на чистку. Сенсей пойдет их вынюхивать. По запаху определит, кого надо и заманит в свой микроавтобус.
На часах восемь утра, собираемся. Сенсей и Лис скомандовали, чтобы мы прыгали в салон через заднюю дверь. Боковая дверь была закрыта. Мы попрыгали по очереди в салон. В салоне приземлялись на четвереньки уже людьми. Нам приказали занять места. В каждом из нас пробежала искра надежды. Вот он шанс, возможность выбраться отсюда. Сенсей и Лис прыгнули вперед. Водителю приказали заводить. Он покорно завел микроавтобус. Приказали развернуться задом – развернулся. Мы смотрели с горящими глазами друг на друга. Потом маршрутка набрала скорость, и мы уставились в окна. Откуда мы знали, что этого делать было нельзя? Как только мы посмотрели в окна, мы не смогли больше шевелиться. Мы будто бы застыли. Голова работала, в смысле – думала, но тело не слушалось. Мы уставились в окна, нас будто бы ввели в транс. Мы подъехали на остановку ДК.Луч и встали. Двигаться нам все равно не удавалось. Сенсей вышел и направился по тротуару в сторону рынка в поисках пополнения наших рядов. Нам осталось ждать это пополнение.