Ну да это неинтересно. Самое интересное, что сегодня этот доктор-бандит явно чего-то замышляет, даже рожу побрил!
Ничего, я его без присмотра не оставлю, главное ночью с него глаз не спускать!
Весь день мы с Алешкой (он тоже в больнице лежит), за ним следили, разговоры подслушивали, да ничего из них не поняли.
Зато после отбоя, ровно в полночь – Бум, бум, бум! – мы босиком в трусах, прямо с кроватей переползли на гладкий линолеум пола и заскользили по нему на четвереньках в коридор.
В полутьме тускло мерцала лампа на далеком столе дежурной медсестры, и мы босиком, небольшими перебежками направились к нему.
Тихо, очень тихо мы вползли в освещенный лампой круг и затаились.
Приятное волнение от опасности холодило кровь, и зябко передернув лопатками, я осторожно выглянул из-за угла.
– Так я и знал – медсестры за столом не было и я, приподнявшись, на цыпочках, вытягивая от любопытства шею, подкрался к приоткрытой двери.
Черной дырой зияла щель в медсестринскую и оттуда, чуть поскрипывая, ко мне тянулась мертвая тишина!
Схватившись за ручку, я медленно начал открывать эту дверь, когда кто-то положил свою ледяную руку на мое голое плече!
Взвизгнув, я подпрыгнул на два метра и, врезавшись лбом в притолоку, осыпался на пол.
Пока я пытался убежать по воздуху, внизу гнусно хихикал мой напарник, он, видите ли, пошутил – Придурок!
Мы долго бы с ним шипели друг на друга и переругивались, но тут в комнате застонали пружины, заскрипела кровать, и кто-то стал ожесточенно чесаться.
Нас словно ветром сдуло под стол, и мы тревожно затаились.
А из комнаты послышались невидимые шаги!
Кто-то большой и бестелесный щелкнул выключателем, и нашему взору предстали тощие волосатые ноги в тапках. Эти ноги нервно заходили вдоль стола, а голос сверху хрипло сказал: – Наверное, показалось!
Затем ноги повернулись к нам пятками и сверху капризно зашептали: – Все же нам надо быть поосторожнее Марина! Я тебя предупреждал.
– Да брось ты! Никто в такое время по коридорам не шляется, разве только мальчишка какой в туалет соберется! – стал успокаивать его женский голос.
– Ты плохо его знаешь, я с ним раньше работал, если Федор хоть что-нибудь заподозрит, он нас убьет! Ему для этого никаких улик не понадобится.
– Не бойся, уверяю тебя, никто ничего никогда не узнает, а даже если и узнает, то кто в это поверит.
Они это говорили, а мы тряслись от ужаса под столом.
Я сразу узнал голос бандитского доктора и понял, что мы находились на краю гибели.
Мы слушали их зловещие тюремные разговоры, а стол так, и подпрыгивал от нашей неустрашимой храбрости.
– Ты слышал? – посеревшими губами спросил меня спустя вечность Алешка, – Пора смываться из этой больницы!
– Нет, – сказал я, храбро выглядывая из под стола, – нас двое и мы сильнее его! Сейчас как скрутим! Главное его чем-нибудь тяжелым угостить! Неожиданно! – Кирпичом к примеру.
……Ладно, пойду, поищу!
Я уже выполз из-под стола и на четвереньках запутешествовал к санитарной комнате, где имелись в наличии швабры, ведра и прочие полезные для атаки предметы, когда меня кто-то ухватил за трусы.
– Отстань! – лягнул я своего не в меру шутливого друга ногой. Но меня не отпускали.
– Ты чего разгуливаешь в одних трусах по коридору!? – задал мне вопрос нехорошо-знакомый голос.
Если раньше мурашки были у меня только на спине, то теперь они заползали по мне всему, даже уши стали в мурашках.
Перевернувшись на спину, я чуть не закричал от ужаса!
Надо мною, склонившись, стоял врач-бандит!
Отталкиваясь пятками и локтями, я заскользил от него по линолеуму и тут же уперся спиной в холодную стену.
– Чего ты делаешь ночью в коридоре! – зловеще переспросил кровожадный врач-убийца, и его здоровенные, волосатые руки медленно потянулись ко мне!
Вблизи его скрюченные пальцы показались мне огромными, кусать их было противно, а орать я не мог от страха.
Я вдруг показался себе очень маленьким и беззащитным, несмотря на мой пресс и там всякие бицепсы трицепсы.
Я боялся, но парализовавший мои движения страх не мешал мне думать, и я соображал, соображал и успел сообразить еще до того, как эти страшные руки дотронулись до меня.
– Вот в туалет захотелось, – пролепетал я, – а что, разве нельзя?
– А почему на четвереньках!? – удивился он.
– Да так…..– пожал я плечами, – захотелось.
– Захотелось!? – вытаращил он глаза, – В первый раз вижу мальчишку, который ходит в туалет на четвереньках.