Горели до зари.
Мигали поминутно,
Пугая и маня.
И было неуютно
От этого огня…
Посмотреть на резинку приятно:
Работяща она и опрятна,
Все стирает каракули, пятна.
Чтобы был о вокруг аккуратно.
На тебя мне смотреть неприятно,
Как ты в школу идешь — непонятно.
У тебя не подстрижены ногти,
Почему-то испачканы локти,
Отчего-то чумазы ботинки.
Постеснялся бы, что-ли, резинки!
Мычит встревоженно лосиха,
Поднявшись нехотя с земли:
На пни и кочки тихо-тихо
Садятся белые шмели.
Косой, едва земли касаясь,
В чащобу мчится напрямик:
Там серый цвет изменит заяц
И станет белым, как старик.
Медведь ревмя ревет, со злобой
Снежинки стряхивая с плеч:
По снегу этому попробуй
В берлогу шито-крыто лечь!
Зато довольны куропатки,
Им очень кстати ранний снег:
Они в сугробах, как в кроватках,
Лежат, устроясь на ночлег.
От грязной,
От черной работы давно
Шахтеры-кроты почернели.
Забота одна у них, дело одно:
Прокладывать шахты-тоннели.
Копаются год,
И четыре,
И пять.
А как зарастут переходы,
В забытую штольню приходят опять
И чистят ее от породы.
И тянется это века — не года,
Напрасно затрачено столько труда,
Земли перевернуто — горы!
Пора бы давно нам кротов приручить,
Железо и медь добывать научить —
Они ведь такие шахтеры!
Когда приносят холода
Скрипучие гостинцы,
По всей Сибири города
Похожи на зверинцы.
Сегодня минус тридцать.
Земля слегка звенит.
По городу куница
Куда-то семенит.
Шагает выдра тихо,
Стараясь не шуметь.
Молчком идут лосиха.
Лосенок и медведь.
За ними по бульвару
Торжественно идут
Корсак с лисой на пару
И соболя ведут.
Проворно горностаи
Бегут, тетрадь листая,
Барсук кого-то в гости
Зовет на выходной.
А тарбаган енота
Торопит на работу—
Сердито машет тростью,
Тяжелой, костяной.
Скрипят в подъездах двери,
Валит белесый пар.
Выскакивают звери
На скользкий тротуар:
Вот выпрыгнула белка,
Засеменила мелко.
А ей вдогонку рысь:
— Смотри, не поскользнись!
Вот показался томный,
Кокетливый песец.
А вот и волк огромный
Выходит, наконец.
Идет себе без спешки
Матерый серый волк,
Кедровые орешки
Зубами щелк-пощелк!
Смотри, как звери смирно
Себя в мороз ведут!
Спокойно, тихо, мирно
По улицам идут.
Никто не скалит зубы
И не рычит никто:
Их превратили в шубы,
В папахи и манто.
Я забивал сегодня гвоздь,
От злости чуть не воя:
Он изгибался вкривь и вкось,
Он складывался вдвое,
Он извивался, как червяк,
Откалывал известку,
Царапал стенку
И никак
Не мог забраться в доску!
Я очень зол был на него,
Я бил чем попадя его:
— Уж если гвоздь ты —
Будь гвоздем,
В любую доску напролом
Иди, прямой и крепкий.
Упрямым будь,
Железным будь,
А если слаб — не обессудь,
Будь просто скромной скрепкой!
Увы, я сам, как этот гвоздь,
Бываю слаб порою:
Где показать бы надо злость,
Я складываюсь вдвое…
В хвойных,
Тяжелых,
Обветренных лапах
Держит тайга
Будоражащий запах —
Запах подснежников,
Первой капели,
Ильма,
Листвянки,
Багульника,
Ели,
Пихты,
Березы,
Сосны,
Голубики,
Кедра,
Осины,
Боярки,
Брусники.
Ветер весенний обнюхал тайгу,
Поковырялся в смолистых накрапах,
Запах таежный впитал на бегу
И по планете разнес этот запах.
Запах тайги
Он донес до Испании,
Австрии,
Венгрии,
Швеции,
Дании,
В джунгли влетел,
Одурманил лианы,
Фикусы,
Лотосы,
Пальмы,
Бананы.
Джунгли пробрал этот запах до дрожи,
Вечнозеленую душу встревожа
Духом пороши,
Апрельской метели,
Вербы,
Листвянки,
Багульника,
Ели,
Пихты,
Березы,
Ирги,
Голубики,
Кедра,
Осины,
Боярки,
Брусники.
Затосковали они
По весне,
Вконец опьяненные запахом сосен…
Бедные джунгли,
Как жалко их мне:
Они ведь не знают
Ни зим и ни весен!
На полке в магазине
Арбуз увидел дыню.
Сказал он осторожно,
Крутнув зеленый ус:
— Мы земляки, возможно:
Я — бахчевый арбуз.
Чуть дыня не упала
С наклонного лотка:
— Ах, как я не узнала
Такого земляка!
Мы с вами не встречались:
Вы под листвой скрывались.
— А это что за чудо? —
Спросил ее арбуз. —
Как звать его?
Откуда
Такой смешной бутуз?
— Да это просто репа.
— Не знаю, незнаком.
— Она все лето в склепе
Сидела земляном.
Тут брюква всполошилась:
— Родня, скажи на милость!
Не видно и не слышно
Вас было под ботвой —
Одни будылья пышно
Цвели над головой.
— Да, я сидела в грядке,
Я вся в земле была.
Петрушка и морковка
Сказали:
— Вот так ловко!
Чеснок и помидоры
Сказали:
— Ну, дела!
Был сон вконец поломан,
Как будто грянул гром.
Поднялся гвалт и гомон
В отделе овощном.
— Так, значит, ты — редиска?
— Турнепс! Здорово, друг!
— Вы, случаем, не редька?
Мы виделись так редко!
— Не подходи так близко,
Ты дурно пахнешь, лук!
— Ба, дорогая спаржа!
— Неужто ты, шпинат?
— Я растерялась даже.
— И я вас видеть рад.
— Я представлял вас, свекла,
Совсем-совсем другой.