Выбрать главу

Образ Шурика — «человека со стержнем» — обретает порой гротескные черты. Например, когда Сережа замечает, в разгар Шурикиных откровений: «Мне показалось, что Шурик ударил ее тем самым стержнем, который был у него внутри».

Бунт против честности

Историю эту рассказывает уже повзрослевший Сережа: со дня его знакомства с Ниной Георгиевной прошло больше трех лет. Сережа стал взрослым — пока еще не физически, а нравственно: в том самом, «кассилевском» смысле. Теперь у него есть что противопоставить «разумной» отцовской логике.

Отец вычитал где-то и повторяет вроде бы трудно опровержимую мысль: «Жизнь человека — это маршрут от станции Рождение до станции Смерть со многими остановками и событиями в дороге. Надо совершить этот маршрут, не сбиваясь в пути и не выходя из графика».

Но сын уже не тот, что три года назад. И он наносит удар по этой «несокрушимой» логике. «…Есть самолеты и поезда, — мысленно возражает он отцу, — которые совершают маршруты вне графика и вне расписания. Это самолеты и поезда особого назначения (как раз самые важные!): они помогают, они спасают…»

А вот за Шурика по-настоящему страшно. Ведь он уже сейчас, подростком, догнал Сережиного отца по части «четкости» и «благоразумия». Уже сейчас, только что выйдя из детского возраста, утратил почти всякую связь с детством. Ведь детство — это прежде всего действие, а не расчет. Что же будет с Шуриком дальше? Одно можно сказать абсолютно точно: из него не выйдет ничего хорошего.

Где же смех?

Но где же здесь смешное? Мы ведь собирались рассматривать повесть именно с этой точки зрения.

Что ж, смешное тут есть. Недаром мы с первых же строк усомнились в серьезности слов рассказчика, в серьезности его тона. Действительно, его повествование иронично, особенно когда речь заходит о его родителях или Шурике.

А над героем стоит еще и автор. Он уже не столь мягок. И если, уже зная события повести, вы станете ее перечитывать, то заметите, что здесь присутствует не только ирония, но и сарказм. И если Сережа пытается излагать события с хотя и горькой, но мягкой иронией, то картина, которую изображает нам автор, саркастична. Писатель смеется над тем, чего решительно не приемлет, хотя предпочитает делать это спокойно, без «шумовых эффектов». Поэтому повесть не стала сатирической, хотя основания для этого были.

Сатира — это средство чрезвычайное, это крик души. Алексину же как писателю кричать не свойственно. В повести «Позавчера и послезавтра» есть такое рассуждение рассказчика: «Когда человек кричит, я всегда думаю, что голос неточно передает его мысли и чувства: наверно, мешает волнение…»

Говорит это подросток, но мог бы сказать, наверное, и сам писатель. Он не любит говорить громко. В этом есть свое преимущество: когда негромко говоришь, тебя слушают внимательнее.

Впрочем, и сатирический смех не вполне чужд алексинскому творчеству, в чем мы скоро убедимся.

Штампы и стереотипы

А вот юмор для Алексина очень типичен. Чтобы поведать о свойствах этого юмора, придется сперва сказать несколько слов о фразеологии.

Фразеология — это совокупность устойчивых сочетаний (фразеологизмов), характерных для данного языка.

Фразеологизмы еще называют идиомами.

В зависимости от того, насколько устойчивы элементы, входящие в состав идиомы, различают фразеологические сращения, фразеологические единства и фразеологические сочетания. Наиболее прочны фразеологические сращения. В идиоме «собаку съесть» нельзя ни собаку заменить, положим, кошкой, ни «съесть» заменить на «скушать». Но нельзя только с точки зрения строгой лингвистики — науки о языке. Что же касается юмористов, то они к подобным заменам прибегают вполне сознательно и довольно часто. И Алексин как раз из их числа.

Существуют в языке и устойчивые выражения сравнительно «молодые», вносимые в нашу жизнь печатью, радио, телевидением и прочими средствами массовой информации: «эстафета поколений», «малая механизация», «горизонты техники» и много других. Иные из этих выражений рано или поздно войдут в состав фразеологии, иные просто забудутся, а большинство вряд ли поднимется выше разряда языковых штампов, или стереотипов.

Долой штампы!

Дети любят играть со словом, а фразеологизмы и другие устойчивые сочетания очень удобны для словесной игры. Отчасти невольно — из-за неясного понимания тех или иных выражений, а иногда и нарочно подставляя в неразложимые сочетания новые слова — чтобы забавней было, дети разрушают и вышучивают фразеологизмы и стереотипы. Скорей всего, тут сказывается детская неприязнь ко всему застывшему, остановившемуся — стремление оживить это, привести в движение.