Поэтому я сейчас же ответил Костику:
— Конечно, смог бы! Ерунда какая.
Мишка тотчас же сказал:
— А вот слабо!»
Старый-престарый мальчишеский прием — взять на «слабо». Некрасивый прием, провокационный, а на провокации, как известно, лучше не поддаваться. Но это хорошо рассуждать — не поддаваться, глядя на такую сцену со стороны. А если ты мальчишка, если тебе угрожает смех и презрение товарищей, не поддаться трудно. И Дениска, конечно же, поддается…
Первые две попытки кончаются неудачей: прыгать с такой высоты оказалось страшно. К тому же впечатлительный Дениска вдруг вспоминает, что, уходя из дому, он не простился с папой и мамой, и теперь раздумывает над тем, «какое это будет для них несчастье. Просто горе будет. Ведь им совершенно некого будет в жизни приласкать». И это не отговорка, не самооправдание в минуту страха: за папу и маму он действительно волнуется…
А дело между тем принимает нешуточный оборот. Уже не только Мишка с Костиком, но и «небольшая толпичка» — разные девушки и парни, которым Денискины друзья уже обо всем рассказали, просто покатывались со смеху, глядя на струсившего мальчишку…
Мне приходилось слышать — разумеется, от взрослых! — что этот рассказ непедагогичен: мол, глядя на Дениску, другие ребята тоже начнут прыгать с вышек, им подскажи только…
Что ж, давайте поставим все точки над «и». Разумеется, я не одобряю такие прыжки — тем более на «слабо». Но в данном случае Дениска не мог не прыгнуть, даже ценою жизни. Такой Дениска, как он нарисован писателем. Не в том дело, что он насмешек испугался больше, чем самого прыжка, нет! Просто он понял, что если сейчас не прыгнет, то перестанет уважать себя. Пришел такой миг, когда даже в его возрасте стоило рискнуть и жизнью.
Вот почему я не просто одобряю Денискин поступок — я восхищен им! Тем более, что Дениске при этом пришлось одолеть нешуточный страх. И пусть он, смеша наивных читателей, обзывал себя разными обидными кличками, чтобы заставить себя прыгнуть, — сам прыжок его был взрослым поступком. В эту минуту он выдержал экзамен на зрелость. Это поняли даже его друзья, не очень-то симпатично проявившие себя в этой сцене: «…Когда я вынырнул, Мишка и Костик протянули мне руки и вытащили на доски. Мы легли рядом. Мишка и Костик молчали».
Молчание иногда бывает красноречивее всяких слов…
Новое время — новые песни
Я так подробно говорю об этом рассказе еще потому, что мне вспомнилась одна задиристая статья, присланная лет десять назад в редакцию журнала, где я тогда работал. Статья эта не была напечатана, но мысли, в ней высказанные, были важными — в разных вариантах я слышал их и позднее.
В статье противостояли друг другу гайдаровский Тимур и Дениска. Само появление Дениски и его популярность у детей и взрослых вызывали тревогу автора. «Вот как обмельчал герой нашей детской литературы! — восклицал он. — Когда-то любимым детским героем был Тимур с его огромными общественными интересами, с его способностями организатора. А теперь вот — поди ж ты! — героем стал Дениска с его мелкими и сугубо личными похождениями…»
Что возразить на это, внешне резонное замечание?
Тимур и Дениска — герои разного времени. Очень разного. И если бы даже удалось Тимура «образца 1940 года», когда он был создан Гайдаром, перенести на четверть века вперед, он был бы уже несколько иным. «Новое время — новые песни».
Притом Тимур лет на пять постарше Дениски. А в детском возрасте каждый год важен. Не мудрено, что его интересы совсем другие.
Да и характеры у Тимура и Дениски разные: Тимур — натура замкнутая, в повести нет никого, перед кем он до конца открывал бы душу; Дениска же, напротив, весь на ладони, и в этом, наверно, особое его обаяние.
Однако и общие черты у этих героев есть. Доброта и внимание к людям — раз. Рыцарство — это два. Умение держать свое слово — три. Жажда справедливости — это четыре. Готовность к подвигу — это пять.
Пять очень важных, принципиальных черт, роднящих Тимура и Дениску. Пожалуй, немало для таких разных героев…
Д’Артаньян или Чапай?
А вообще-то если уж сравнивать Драгунского и Гайдара, куда логичней сравнить Дениску с Алькой Ганиным из «Военной тайны»: по возрасту они почти ровесники. Хотя по времени отстоят друг от друга еще дальше, чем Дениска и Тимур. Дениска живет под мирным и ясным небом, у него не убивали маму румынские фашисты, и ему не приходится делить всех людей на друзей и врагов. Алька же растет в трудное и жестокое время, и от недетской серьезности его, вдруг проявляющейся в разных ситуациях, у читателя сжимается сердце.