Словно со стороны услышала, что происходило с его напарником и бандитом позади меня, включая слова:
– Вы арестованы..., – как раз в тот момент, когда этот высокий кареглазый мужчина поднял значок в дюйме от моего лица и заявил: – Полиция.
Он был возмутительно великолепен. И он был копом. И еще ни один мужчина не махал ничем в дюйме от моего лица.
Резко выпрямившись, я открыла рот, чтобы дать волю своим чувствам. Но не произнесла ни слова, потому что внезапно его лицо оказалось слишком близко к моему.
Хм-м-м.
Я была права. Возмутительно великолепен.
– Ты что, совсем спятила? – раздраженно спросил кареглазый.
Этот коп не кричал, несмотря на то что был зол. Но мне было наплевать на его обволакивающий, словно теплая патока, голос.
– Отойди, – потребовала я.
– Этот человек приставил пистолет к твоей чёртовой голове, – отрезал он.
– Как видишь, уже нет, – резко возразила я.
– Пока ты вытворяла свое дерьмо, он мог нажать на курок и выстрелить в эту милую шапку, но хуже того, выстрелить в это милое лицо, – сердито возразил кареглазый коп.
Он думал, что у меня милое лицо. Мне не нужно спрашивать о моей шапке, я и сама знала, что она милая.
– Он этого не сделал, – констатировала я факт.
– Но мог бы, – ответил он.
Я сократила дистанцию, отделявшую наши носы, на полтора дюйма. Коп не сдвинулся с места.
– Малик, не хочешь помочь мне? – позвал его напарник.
Малик отодвинулся от меня, но только для того, чтобы едва не ткнуть пальцем мне в лоб. От этого я разозлилась еще больше и так расширила глаза что удивилась как они просто н вывалились из глазниц.
– Ты. Не двигайся, мать твою, – прорычал он, повернулся и направился к напарнику.
Я осталась стоять, оставив ногу, скрестив руки на груди и сжимая пальцами клатч от Валентино. Я была чертовски зла и не заметила, насколько хороша была его задница, пока Малик не наклонился, чтобы поднять бандита, который лежал животом на тротуаре пока напарник Малика надевал на него наручники.
Пока я любовалась его прекрасной задницей, они подняли мудака и развернули его. Напарник прижимал к уху телефон, а Малик изучал меня сердитым взглядом.
– Скажи им, чтобы послали наряд за этим парнем, – приказал Малик своему напарнику, прежде чем кивнуть в мою сторону. – Её мы тоже забираем.
О, нет, я так не думаю.
– Нет, этого не будет, – заявила я, пока напарник говорил по телефону.
Парни схватили бандита за бицепсы и рывком остановили его в четырех футах от меня.
– Да, это уже так.
– Я провожу свой ежегодный тур веселого и яркого, – рассказала я.
– Не знаю, что это такое, и мне все равно, – ответил Малик. – Ты поедешь, чтобы дать показания.
– Хорошо, – согласилась я, и продолжила: – Когда закончу свою экскурсию и выпью горячий пунш с подругами, чтобы отпраздновать первый декабрьский снег. После этого я дам показания.
Мужчина нахмурился.
– Ты это серьезно?
– Да, – ответила я.
Он резко покачал головой.
– То есть мы только что задержали парня, которого разыскивают за убийство, он схватил тебя, держал под дулом пистолета, а ты собираешься пойти и выпить с подругами, прежде чем придешь давать показания?
Хм-м. Разыскивается за убийство. Неудивительно, что у этого человека был маниакальный вид. Он точно не собирался веселиться на Рождество. Не позволив Малику вмешиваться в ход моих мыслей, я просто сказала:
– Да.
Я услышала сирену в тот самый момент, когда он произнес своим теплым голосом:
– Твои планы только что изменились, милая.
О, Господи. Я почувствовала его слово «милая» в очень хорошем месте. Но, тем не менее, пристально посмотрела на него.
И вдруг нас осветили не рождественскими огнями, а красными и синими полицейскими огнями, яркими, но совсем не веселыми. Малик с напарником потащили мужика к патрульной машине, а я стояла, скрестив руки на груди, и наблюдала за ними.
Преступника усадили на заднее сиденье, затем коп в форме сел в машину и уехал, а копы в штатском, Малик и его напарник, направились ко мне.
– Я пойду за нашей машиной, не хочу, чтобы эта дама проделала весь путь на этих каблуках, – пробормотал напарник, с легкой улыбкой направляя на нас с Маликом пристальный взгляд.
Прежде чем кто-то из нас успел заговорить, он повернулся и побежал прочь.
– Кстати, меня зовут Эльвира! – крикнула я ему вслед. – Приятно познакомиться.
Он повернулся на бегу и отдал мне честь, теперь уже улыбаясь во весь рот, и продолжил бежать.
– Манеры, – пробормотала я.
– Ты ударила вооруженного человека по носу, – пробормотал Малик.
«Господи, неужели мы вернулись к этому?»
– И это после того, как ты разглагольствовала о своих ботинках, – продолжал он. – И при этом находилась в захвате у вооруженного человека.
– Э-э-э просто на случай, если вы пропустили, детектив-красавчик, – я провела рукой по своей груди, – я в порядке. Всё кончено. Всё сделано. Двигаемся дальше.
– Не спорю, ты в порядке, – ответил Малик, ясно давая понять, что он имеет в виду, несмотря психоз. – А еще, ты сумасшедшая.
Я прищурилась.
– Ты флиртуешь со мной, и при этом на одном дыхании называешь меня сумасшедшей?
– Да, – смело подтвердил он.
Дерзкий. Высокий. Красивый. Ой-ёй.
Не прекращая щуриться, мне хотелось впитать всё, что было в нем.
Он думал, что я милая. Я знала, он шикарен.
Пришло время сделать самое важное, прежде чем дерьмо пойдет наперекосяк.
– Ты женат? – спросила я.
– Нет, – ответил Малик.
– Встречаешься с кем-нибудь? – не отставала я от него.
– Нет, – ответил он
– Папочка одного или нескольких детей?
– Насколько мне известно, нет.
– Не очень хороший ответ, – отрезала я.
– Может быть, но это правда, – ответил Малик.
Ладно, пусть будет так.
– У тебя есть проблемы с обязательствами? – спросила я.
– Мне тридцать шесть, я не женат, разве это считается проблемой с обязательствами? – спросил он в ответ.
– Да, – ответила я.
– Милая, ты же понимаешь, что спрашиваешь есть ли проблемы с обязательствами, а я ведь даже не пригласил тебя на свидание.
Я указала на очевидное:
– Не стоит тратить на это время, если мне не понравится твой ответ. Независимо от того, насколько мне нравится твой внешний вид, если мне не понравится то, что я услышу, мой ответ будет «нет».
– Вполне справедливо, – пробормотал Малик, он перестал злиться и в его колосе засквозило любопытство.
Я изучала этого красавца-мужчину, который уже не злился, а веселился, и молила небеса.
«Господи, пожалуйста, ответь на мои молитвы.»