— Я возьму ежа с собой.
— Зачем? Он всю мебель исцарапает.
— Мы сделаем из него чучело. Поставим на книжный шкаф. Я теперь чучела буду коллекционировать.
От услышанного Шурка побледнел. «Неужели действительно возьмет?» От волнения он даже не заметил, как рядом с ним оказалась мать. Увидав ее, схватил за руку.
— Мама, это наш еж, наш! — торопливо прошептал ей. — Он его взять хочет.
Мать удивленно посмотрела на Шурку.
— А что тебе, жалко? Мало тут в лесу ежей. Сбегай-ка в огород, нащипли перышек лука.
Он так ничего и не смог объяснить ей, мать его не понимала.
Когда Шурка вернулся из огорода, отец мальчишки, подцепив ежа двумя палками, снес его под крыльцо. Отверстие заложил доской, подперев ее кирпичом. После этого все взрослые ушли в дом, на крыльце остались только Шурка и мальчишка.
Шурка сидел на ступеньке и слышал, как в темноте под крыльцом, громко топоча, бегает еж. Фыркает, скребет когтями вдоль щелей.
Заглянув под крыльцо, Шурка совсем близко от себя увидел темную мордочку. Она была в липкой паутине.
— Слушай, выпусти его, пожалуйста, — попросил Шурка мальчишку.
— Нет.
— А я тебя научу лазать на деревья.
— Очень-то надо!
— Но ведь ты хотел?
— Я просто так.
Пришла старушка, принесла блюдце с молоком. Молоко поставила под крыльцо, но еж даже не понюхал его. Старушка достала конфетку. Но еж и к конфете не подошел. Суматошно бегал под крыльцом и все скреб, скреб щели, через которые пробивался к нему свет.
— Выпусти, а, — опять попросил Шурка мальчишку.
— Нет, — упрямо повторил мальчишка.
— Это мой еж. Он всегда здесь жил. Он очень старый.
— Не проси, не отдам.
— Ну продай.
— А сколько заплатишь?
— Рубль, — не задумываясь, ответил Шурка, хотя у него и не было денег.
— Мало.
— Ну, два.
— Все равно не отдам.
И тогда Шурка разозлился. И ударил мальчишку в подбородок. Мальчишка взмахнул в воздухе ногами и грохнулся в крапиву. Шурка растерялся, он не ожидал, что так получится. Мальчишка громко закричал, а Шурка бросился наутек.
Спрятавшись за домом в малиннике, он сидел там почти до темноты и ругал себя, что принес ежа мальчишке. Он никак не мог себе этого простить.
И теперь из ежа, из этого доверчивого старого добряка, сделают чучело, набьют шкурку соломой, прикрепят на деревяшку и поставят на книжный шкаф. И будет он пылиться рядом с коллекцией значков. Не будет больше живого ежа. Предал его Шурка, предал своего старого друга.
К вечеру Шурку нашла мать, отругав за драку, загнала домой. Шурка не стал ужинать и сразу лег спать.
Но ему не спалось. Он лежал и, кажется, все слышал, как скребется под крыльцом еж.
И Шурка понял, что он теперь должен делать.
Он лежал и ждал. В доме не засыпали долго. Мать убирала со стола, приезжий мужчина ходил к машине. Но наконец все успокоились, стало тихо.
Шурка сначала сел на кровати и осмотрелся. Затем тихонько, не дыша, снял с себя одеяло, спустил на пол босые ноги и осторожно, чтобы не скрипнуть половицей, вышел на крыльцо.
Еж по-прежнему беспокойно бегал, скреб доски, но, услышав Шуркины шаги, притих, прислушался. Может, он уже и не верил, что его кто-то выручит.
— Это я, — тихонько шепнул ему Шурка. Он не стал поднимать доску, подрыл под нее норку. И еж, кажется, сразу понял Шуркин замысел, просунул в норку голову и вылез из-под крыльца, оставив на рыхлой земле глубокие следы. Шурка взял его на руки, и еж не уколол его, он даже не свернулся в клубок. Как ни странно, ежи не всегда бывают колючими.
Шурка долго шел лесом, унося ежа подальше от жилья. И еж сырой холодной мордочкой тыкал ему в ладонь. Наверное, он все понимал и благодарил Шурку.
