— Се ля ви.
— Такова жизнь, — автоматически перевела я. — Но она ведь не всегда такова, правда? К т о-т о сделал ее такой. Прости, Алена, за откровенность, но… ты считаешь, что это сделала я? Ты сказала так следователю? Ответь мне, пожалуйста, честно. Ведь в твоем поступке нет ничего плохого. Если ты действительно считаешь меня виноватой, было бы странным, если б ты промолчала.
— Не станешь же ты уверять, будто это ты столкнула Марго? — подняла брови Алена.
— Конечно, не стану, — поспешила успокоить ее я. — Я боялась, что так думаешь ты.
— Нет. И следователю я ничего подобного не говорила. Переиграть Марго — задача не для тебя. Полагаю, тебя заложил Виталий.
— Да вроде бы нет. Ладно, неважно. А для кого, по-твоему, эта задача?
Лицо Алены передернулось, и она холодно заметила:
— Для доблестной милиции, разумеется. Не для нас же?
Я сперва несколько опешила, потом поняла, что она, подобно Виталию, советует мне не совать нос в чужие дела. Но тогда получается, я зря сижу тут посереди бомонда, страдая от неловкости? Ну, нет! И я продолжила:
— Странный они вопрос задали, да? Не писала ли Марго детективов. Ведь не писала?
— Нет, конечно. Эту жвачку у нас употребляет только Наташа. Корова — она во всем корова. А мы с Марго предпочитаем Коэльо.
— А ты не помнишь, во сколько Наташа в тот вечер пришла домой? — тут же вставила я. — В смысле, вернулась в комнату из кухни.
— Где-то через четверть часа после отключения света. Я думала, это идет Марго, а это была всего-навсего она, — в голосе Алены зазвучало искреннее волнение. — А Марго все не было.
— А пятого числа, когда отключали свет, ты была где?
— Тоже дома. Где мне еще быть?
— Ну, не знаю. Просто я подходила к двери, и со мною беседовала только Марго.
— Да, я слышала, как ты подходила, но у меня не было настроения болтать. Как, впрочем, и сейчас.
Я поняла, что пора одалживать денег на обратную дорогу и отправляться восвояси. Но, пока я собиралась с духом, в кафе ввалилась целая толпа. Очевидно, закончилось какое-то мероприятие. Алена одной рукой схватила меня за локоть, удерживая на месте, а другой приветственно замахала. К нам тут же присоединились новые лица — два парня и две девушки. Девушкам было лет под тридцать, одна из них почему-то в камуфляжной солдатской форме, другая, правда, в мини-юбке. Определить возраст парней я не рискнула бы, поскольку никогда до той поры не видела мужчин с явными признаками макияжа. Признаюсь, зрелище меня не вдохновило. Тем не менее я, словно завороженная, была не в силах отвести глаз. На одном из вновьприбывших красовалась черная сетчатая майка, сквозь которую торчала густая кудрявая поросль. Другой был в ярко-розовой рубашке с рюшами, расстегнутой до пупа, и на груди его, наоборот, не было ни волоска. Здороваясь с Аленой, гости принялись целоваться с нею и друг с другом, словно не встречались целый век. Отцеловавшись, они уселись, и девушки дружно закурили.
— Не бережете вы свое здоровье, — заботливо прокомментировал тот, что с рюшами. — Легкие курильщика — страшное зрелище.
— А печень алкоголика? — парировала девица в камуфляже.
Все засмеялись.
— Кстати, об алкоголе, — оживились «рюши». — Где твоя подружка? А то я так соскучился, что аж в горле пересохло.
— Она уехала, — весело сообщила Алена.
— Жаль. Люблю щедрых людей. А что ты нас не познакомишь с новой девочкой? Она что, тоже из Кемерова?
Алена кинула на меня короткий взгляд, и я меня вдруг пронзила мысль: «Как сильно она меня ненавидит!»
— Это Фрося из Каргополя, про которую мы рассказывали, помнишь? — и моя однокурсница ехидно улыбнулась. — Я думала, вам будет забавно на нее посмотреть. Где еще сейчас найдешь такое дремучее существо? Посмотрите, как она вырядилась!
— Наверное, этим свитером ее прабабушка натирала полы, — прощебетала «мини-юбка». — Ой, Фрося, а это правда, что ты до сих пор девственница, или это все-таки фишка? Алена, она ведь не такой и урод. Если помыть, подкрасить, приодеть…
Я попыталась встать, но ноги отказывались служить. В висках застучало, кровь бросилась в голову.
— Помыть? — протянула Алена. — Ну, в Каргополе вряд ли моются чаще раза в год, а она в Питере всего семь месяцев.
— Семь месяцев в Питере — и в таком прикиде? — изумились «рюши». — Детка, не позорь северную столицу. Да еще это украшение… — он кивнул на косу. — Слушай, а давай его того? А?
Он порылся в кармане и вытащил складной нож, а девица в камуфляже ловко схватила меня за косу. Это придало мне сил. Я вскочила и произнесла: