Более того, Мо Шу сейчас носил роскошные чисто-белые одеяния. Белая лошадь, которую он оседлал, была крепкой и здоровой; ее мех ярко сиял, безупречно как снег; ее поза была даже более безукоризненной и достойной.
Кому доводилось видеть такую изящную фигуру в этом маленьком городе?
Потому Нань Гэ Эр полностью понимал ошеломленные взгляды людей на улицах.
Он высунул свою голову, осматривая окружение. Он тоже был облачен в белые одеяния, просто вместо того, чтобы изящно носить их как Мо Шу, он завернулся в них. Именно из-за этого, когда его голова двигалась, лишь худое и изящное лицо можно было увидеть из белого мехового клубка. С чернильно-черными зрачками, двигающимися на его лице, он выглядел исключительно сообразительным и прелестным.
— Гляньте на того паренька, — и впрямь, дама из винной лавки поблизости тут же начала улыбаться, — такой… ух...
До того, как у Нань Гэ Эра даже появилось время отреагировать, свежая красная кровь полилась из груди этой дамы прямо на его глазах. Прекрасная голова приземлилась, прокатившись по земле какое-то время. Обезглавленное тело упало. Густая кровь сочилась по земле, мгновенно окрашивая голову красным.
Вся улица стала смертельно молчалива.
В мгновение раздались женские крики, но немедленно оборвались. Голова с брызгами свежей крови устремилась в воздух.
Только когда Мо Шу убил свою третью жертву, все на улице начали кричать и бегать в бесконтрольной панике, как будто очнувшись от потрясения. Некоторые сразу же теряли сознание; некоторые стояли на том же месте, дрожа и беспомощно смотря за тем, как трупы падали один за другим, и даже не думали бежать; некоторые даже опускались на землю в страхе, испуская зловонные телесные жидкости из своих штанов.
Перед могущественной силой любое сопротивление было бессмысленно.
Будто бы разрезая фрукты и овощи, Мо Шу обнажил гибкий меч на своем поясе; его действия были необыкновенно плавными, когда он рассекал их одного за другим.
Когда Нань Гэ Эр начал реагировать, уже более десяти людей упали рядом с копытами лошади. Не смотря ни на их возраст, ни на их пол, ни один из них не удостоился пощады; у всех части тел были отделены от самих туловищ.
— Мо Шу! — вскричал Нань Гэ Эр. — Что ты делаешь?!
— Они преграждают нам путь, — Мо Шу ответил равнодушно, но в то же время холодно.
Лишь за миг он превратился из изящного господина в кровожадного Асуру[2].
Заметки переводчика:
[1] — Чжоу Цзя Гэгэ: похоже на «Чжоу Цзя Да-гэ» из главы 19, Нань Гэ Эр ласково обращается к Богу Снов.
[2] — Асура: божество низкого ранга, проявляет гнев, гордость, воинственность и хвастовство. Подробнее — https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%90%D1%81%D1%83%D1%80%D1%8B
Глава 38
Не имея времени на раздумья, Нань Гэ Эр мог лишь обхватить руки Мо Шу со всей своей силой:
— Хватит, больше не убивай.
Не было никаких признаков, никаких убийственных намерений. Всего лишь за несколько минут Мо Шу убил более чем десять беззащитных людей, даже не моргнув и глазом!
Это было совершенно… Нань Гэ Эр понятия не имел, как описать то потрясение, которое теперь испытывал.
Нань Гэ Эр не позволил Мо Шу убивать, поэтому Мо Шу тоже не стал упорствовать и продолжать свои действия. Гибкий меч встряхнули, и кровавые разводы начисто слетели с него. Затем Мо Шу спрятал меч в ножнах, возвращая на свой пояс. Он протянул свою руку, чтобы погладить голову Нань Гэ Эра:
— Что случилось? Замерз? — спрашивая, он завернул Нань Гэ Эра в свои белые верхние одеяния.
Люди на улицах по-прежнему паниковали. Каждый суматошно бегал и бессмысленно кричал.
Нань Гэ Эр раскрыл свой рот, не в силах издать какой-либо звук. Он лишь чувствовал, как весь дрожал.
Мо Шу не слышал, что сказал Нань Гэ Эр. Потому он вновь обнажил свой меч, нанося удар; кровопролитие началось вновь.
— Заткнитесь, — мягко сказал он своим обычным голосом.
Однако лишь меч нанес удар, как одновременно покатились три прекрасных головы. Этот вид заставил снова замолчать всю улицу.
Мертвая тишина.
Похоже, даже забыв дышать, каждый испуганно смотрел на этого мужчину, неземного и изящного слово белый цветок. Хотя он убил больше двадцати людей, ни одно пятно не омрачило его скакуна.
Как устрашает.
Нань Гэ Эр сжался в объятиях Мо Шу. Он лишь чувствовал нехватку силы во всем теле; ему стало тяжело даже дышать.
Он тоже убивал людей раньше, но никогда не обрывал жизни лично. Более того, каждое убийство, совершенное им, было продиктовано обстоятельствами. Однако в случае Мо Шу каждое убийство совершалось так естественно и закономерно.
Столь же естественно, словно он ел или пил.
По сути, он даже не источал ни капли убийственной ауры. Он отрезал чужие головы так же, как отрезал мясо, когда готовил каждый день.
Нань Гэ Эр не мог перестать дрожать.
Теперь он наконец понял причину, почему доктор обсуждал с ним эту тему в таком серьезном тоне и почему Чжу Си и Сяо Ся выглядели такими обеспокоенными.
Потому что Мо Шу попросту не обладал нормальным кодексом поведения, который должен был присутствовать у обычного человека. Он убивал в такой несдержанной манере просто потому, что прохожий преграждал его путь. Такая незначительная причина; такая холодная, жестокая причина. Или, возможно, он поступал так не из-за такой глупой причины, словно кто-то преграждал ему путь.
Быть может, он просто хотел убивать, поэтому он убивал их.
И потому доктор назвал его кровожадным.
Эта сцена слишком ужасающая, и поэтому доктор сказал, что приготовит для меня лекарство?
Тогда он действительно думал, что сказанное доктором было просто излишне, но теперь он чувствовал, что оно было разумным. Это была не простая жажда крови. Вместо этого, это было неуважение или даже пренебрежение по отношению к человеческим жизням, которое позволяло ему так легко размахивать своим мечом. Также естественно и презрительно, как человек, давящий муравья.