Поскольку чай многого не стоил, все могли себе его позволить.
Дерево напротив бюро было действительно огромным, вероятно, в силу своего возраста, а потому издалека напоминало громадный зонт, так что под деревом было необыкновенно прохладно и уютно. Обычно всем нравилось сидеть на корточках под деревом и болтать, но теперь тут вдобавок были стулья и чай. Завершив свою дневную работу, все начинали болтать и сплетничать под деревом — со стульями, чтобы присесть, когда устанут, и с чаем, чтобы выпить, когда почувствуют жажду, — сплетничая о чем только им угодно, ведя богоподобный образ жизни.
Потому дела у чайного прилавка Нань Гэ Эра шли весьма хорошо, да так, что в итоге он купил еще больше стульев и несколько столов для расширения.
В конце концов, да кто здесь не мог позволить себе чай…
Ух, в самом деле, в городском округе был тот, кто не мог себе его позволить…
— Магистрат, Мо Шу-сяньшэн.
Как всегда, он был чист и ничтожно беден.
Хотя чай стоил совсем ничего, но многие его покупали. Когда лето прошло, Нань Гэ Эр, используя накопления, полученные с чайного прилавка, вернул долг Эр Гоу Цзы, купил еще нескольких цыплят, заплатил владельцу магазина зерна заранее, так что даже если в управленческом бюро не станет еды в будущем, он все еще сможет получить масло и зерно прямо оттуда. После этого, он потратил оставшиеся деньги на покупку клейкого риса и попросил государственных офицеров помочь ему соорудить каменное корыто и молоток взамен на мясное блюдо. Потом он попросил тех, кто не работал, помочь ему поместить полностью вымоченный, пропаренный и приготовленный клейкий рис на камень; ранее воспользовавшись молотком, чтобы с силой растолочь рис в пасту; облив его маслом; скатав его в маленькие рисовые шарики; сплющив их; и наконец, получив из них пирожки цыба[1]. Часть этих пирожков цыба затем получили соседи вместе с объяснением, как их есть.
Особо нечего сказать насчет того, что произошло после этого, все знали, что Нань Гэ Эр из управленческого бюро умел создавать странные мягкие клецки, называемые цыба, которые можно было поджарить и съесть; которые можно было или завернуть в овощи или запечь в масле; можно было дать детям в качестве закуски, сварив до мягкости и сдобрив соевой мукой; и можно было использовать как отдельное блюдо. Мягкие клецки были весьма хороши на вкус и сытны, в то же время удобны, чтобы носить с собой.
Нань Гэ Эр даже не продавал их, а раздавал всем желающим.
Однако никто не хотел пользоваться им, в конце концов, Мо Шу-сяньшэн так бедствовал, да к тому же они оба, жившие в бюро, выглядели столь тощими и не имели возможности полноценно питаться, и как могли они добровольно раздавать что-то другим.
Таким образом, не называя это покупкой, все приносили что-нибудь вроде мяса или риса для обмена, когда они хотели цыба.
На самом деле, цыплята уже выросли и могли откладывать яйца, так что он имел возможность продавать лишние яйца, а полученные с продажи деньги использовать, чтобы добавить мяса к завтраку государственных офицеров. С деньгами, добавленными Нань Гэ Эром, мебель в управленческом бюро починил плотник по просьбе Нань Гэ Эра, и в целом, все смогли наслаждаться простым рисом вместо каши.
Постепенно догоняя стандарты жизни остальных, Нань Гэ Эр мог не полагаться на помощь других, но если он не принимал их обмены, то женщины настаивали на том, чтобы он продал им цыба.
Он, в самом деле, не планировал оставлять себе их деньги, честно говоря, если бы все не присматривали за ним и не покровительствовали чайному прилавку летом, он бы не мог быть настолько расслаблен теперь.
Он попросту хотел ответить им тем же.
Из трех крупных кувшинов, полных цыба, два кувшина он раздал, обменяв на полдома зерна. Оставшиеся десять или около того штук из последнего кувшина забрал Мо Шу-сяньшэн в свою спальню, напрочь отказываясь их достать.
Он их любил…
Не имея иного выбора, Нань Гэ Эр попросту объяснил горожанам, как делать цыба.
После этого в течение полумесяца женщины c видом «У меня получилось, да?!» приносили ему разнообразные — странной формы, неровной структуры, ужасные на вкус — цыба.
…Мо Шу начал ценить свои оставшиеся цыба еще больше.
Кстати, любимый способ поедания цыба у повсеместно уважаемого Мо Шу-сяньшэна был следующим: сварить и запечь, сдобрить их сладкой-сладкой соевой мукой, а затем жевать с видом чистого блаженства…
Городские дети и пожилые люди с плохими зубами тоже любили такой способ их поедания…
Нань Гэ Эр чувствовал боль в животе каждый раз, когда это видел…
Он не мог раскрыть правду горожанам, уважающим Мо Шу, но и игнорировать это для него было слишком мучительно…
Заметки переводчика:
[1] — пирожки цыба: приготовленный клейкий рис, истолченный в пасту — традиционная китайская еда. Если хотите погуглить, как они выглядят, то вбейте в поиск 糍粑
Глава 5
Когда он проснулся утром, то позволил курицам, которые могли отложить яйца, сделать это, покормил их, а затем пошел закупаться на рынке. Закончив с покупкой необходимых продуктов на завтрак, он поприветствовал других по пути обратно в бюро, послушал сплетни двух работающих ямэнь-посыльных у дверного проема и после отнес продукты на кухню.
Покинув кухню, он начал свою обычную рутинную уборку.
Когда он убирался, огромная партия новых разнообразных сортов овощей была прислана знакомым бакалейщиком, и тогда же пришла кухарка.
Кухарка подождала, пока Нань Гэ Эр убирал все свежие овощи на кухонный склад, а затем начала готовить завтрак, используя купленное заранее.
Убирая овощи, он слушал сплетни бакалейщика о разных домохозяйствах.
Закончив с овощами, он вывел бакалейщика, продолжая слушать его нескончаемые сплетни по пути.
Он небрежно прибрался, когда вернулся: время поесть.
Бросив метлу и совок, он побежал в столовую.
Государственные офицеры и ямэнь-посыльные уже собрались в столовой, держа в руках свои миски и с аппетитом поедая пищу.