— Никто не может вернуться на свой прежний путь. И ты тоже, Сяо Нань, — он сжал плечо Нань Гэ Эра с немного большей силой.
...Это...беспокойство?
Нань Гэ Эр стерпел легкую боль, хмыкнув:
— Мо Шу-сяньшэн, мое плечо готово сломаться. Если ты желаешь, чтобы я стал калекой, то прошу, продолжай.
Мо Шу очнулся только после короткого оцепенения. Другой своей рукой он схватился за собственную руку — он совершенно не заметил, что приложил немало силы. Боясь случайно снова навредить Нань Гэ Эру, он бессознательно отпрянул, держась на расстоянии от него.
Он знал, что слабый человек перед ним был столь же хрупок, сколь выглядел, и легко мог оказаться случайно разломленным на части.
Нань Гэ Эр повернул свою голову и увидел лишь лицо Мо Шу, на котором плохо скрывалось волнение.
Потому он вскинул свой подбородок, стрельнув в того недовольным взглядом:
— Холодно, — даже не оглядываясь, чтобы удостовериться, что Мо Шу был рядом и на него можно было опереться, он опрометчиво откинулся назад.
Теплые объятия снова окутали его.
— За то время, что я сегодня провел снаружи после полудня, я постепенно понял, почему этот ребенок так со мной обращался, — после долгого молчания пробормотал Нань Гэ Эр. — На самом деле я, наверное, частично за это ответственен.
— Сяо Нань лучший, — самообладание Мо Шу стремительно возвращалось, когда Нань Гэ Эр тесно сидел в его объятиях. Он потер лоб Нань Гэ Эра. — Это он глупый.
— М-м, — кивнул Нань Гэ Эр, — он точно глупый. Конечно, я тоже не умный, — он усмехнулся. — Все, что я могу сказать: что мы посеем, то и пожнем.
— Раз его взращивали в клетке, он должен был принять свою судьбу, — намек на презрение слышался в тоне Мо Шу. — Даже если он волк, он мог лишь принять сознание собаки.
После мига ошеломления Нань Гэ Эр начал смеяться:
— Мо Шу, я говорил тебе раньше?
— Что?
— Ты и Гуан Тянь правда хорошо подходите друг другу, — вероятно, только кто-то вроде Мо Шу мог стать лидером людей в Гуан Тяне.
Мо Шу улыбнулся; было неясно, понял ли он смысл, скрытый за словами Нань Гэ Эра.
— Я даже не знал, что моя власть была такой огромной. Вначале те подстрекатели все еще могли строить прежний вид. До того, как я умер, никто из них не смел действовать опрометчиво, боясь, что я могу вернуться. Даже те три года заточения не успокоили их, — холодно посмеивался Нань Гэ Эр, бормоча. — Как только я умер, все это разлетелось на кусочки… — он фыркнул. — Он совсем не смог управиться с теми коварными придворными.
Они совершали плачевные поступки, прикрываясь званием короля, строили козни друг другу лишь для удовлетворения своих эгоистичных желаний. Хотя он имел звание величественного короля Бэй Цзюня, он стал теперь не более чем простой игрушкой тех влиятельных властей.
— Еще не умер, — Мо Шу погладил его лицо, — жив и здоров.
— М-м, — прошептал Нань Гэ Эр. — Бэй Мо Ли умер, а Нань Гэ Эр жив. Поэтому я больше не могу вернуться, — он поднял свою голову и ухмыльнулся.
— Как послушно, — Мо Шу, похоже, был очень доволен, получив такое обещание от Нань Гэ Эра. Он нежно коснулся губ Нань Гэ Эра. — Этот крошечный волкособ именно тот, кто глуп. Потому мне удалось найти сокровище.
— Я не сокровище, я Нань Гэ Эр, — пробурчал он.
— Хорошо, Сяо Нань, — Мо Шу тоже не настаивал и просто засмеялся. — В любом случае, я думаю, что у меня отличная удача.
— У меня тоже, — насколько же ему повезло, что он смог прибыть в Гуан Тянь почти чудом и потому снова ожил.
Нынешний Нань Гэ Эр, наконец, был удовлетворен, чувствуя себя удачливым, потому что смог оказаться в этом мире и быть живым.
— Когда мы отправимся обратно? — спросил Нань Гэ Эр у Мо Шу, только после того, как они долго смотрели друг на друга и улыбались. — Я по всем скучаю, по доктору, по Сяо Ся, по Чжу Си и госпоже Чунь Цзяо и… — по многим другим.
По сравнению с пребыванием в этом беспорядочном, переменчивом и суетливом мире, наполненном различными желаниями, я еще больше хочу вернуться в Гуан Тянь и быть маленьким, честным и бедным Нань Гэ Эром.
Лучшие мои воспоминания в этом мире все из Гуан Тяня.
— Точно больше ничего не нужно делать? — Мо Шу, похоже, немного не хотел смириться, снова спрашивая Нань Гэ Эра.
Нань Гэ Эр покачал головой:
— Не нужно. Не хочу навлекать на тебя бесчестье, — хотя основные власти Бэй Цзюня ожесточенно сражались друг с другом, ситуация была не настолько плохой, чтобы здешние люди жили в крайней нищете; потому положение дел в Бэй Цзюне было относительно устойчивым. — Кроме того, — он ухмыльнулся, — я уже сказал прежде, не важно, что произойдет, это не моя забота. Можем сэкономить наше время и пораньше вернуться, чтобы не волновать всех.
Когда бы он теперь ни видел этих безобразных лиц и интриг, они были отвратительны ему. Но когда-то я был вершиной среди всех этих людей и даже самонадеянно верил, что я чистейший из них всех, ведь я защищал то, что желал защитить.
...Насколько же неприглядное лицо я тогда носил? Насколько омерзительной была та жизнь, которой я жил?
Нань Гэ Эр заметил, что он даже сам не помнил этого отчетливо.
— Ладно, — Мо Шу тоже больше не сказал ни слова. Он протянул свои руки, чтобы снова обнять Нань Гэ Эра. — Какое великодушно хорошее дитя; ты очень добрый.
Нань Гэ Эр посмеялся, затем протянул свою руку и сжал руку Мо Шу:
— М-м.
Я добрый? Мне просто кажется, что нет нужды тратить время на эти незначительные дела.
Я удручен только тем, что узнал: все, что я делал раньше, было вконец бесполезно. Не кто-то другой виноват, а просто что посеешь, то и пожнешь. Погибнет Бэй Цзюнь или станет процветать, я не почувствую ни капли радости.
Человеческая жизнь совсем не длинна, и я уже достаточно потратил. Не знаю, сколько времени у меня осталось до того, как оно все закончится, и потому я просто хочу вернуться как можно быстрее к миру, который мне нравится больше всего.
Однако Нань Гэ Эр не знал, сможет ли Мо Шу это понять, потому он просто улыбнулся без дальнейших объяснений.
— Давай отправимся, как только те, кто собираются вернуться домой, будут готовы, — усмехнулся Мо Шу.