— М-м, он тоже хочет вернуться как можно скорее.
Легко усмехнувшись, грамотей слегка поклонился Мо Шу и проворно ушел.
В полдень группа остановилась снова — настало время для обеда Нань Гэ Эра.
Если все было в порядке, то Мо Шу категорически настаивал, чтобы Нань Гэ Эр ел каждый день вовремя — даже если Нань Гэ Эр спал, его все равно будили, чтобы он поел, и только потом он продолжал спать.
В данный момент Нань Гэ Эр уже закончил со своим спящим «свиданием» и смотрел на слегка скудный зимний пейзаж, облокачиваясь на Мо Шу.
Рядом не было ни деревень, ни главных дорог. Судя по куче растительности повсюду и маленьким тропинкам, которым едва удавалось выдержать вес колес, это был просто совершенно обычный долинный путь.
Неподалеку несколько людей очищали большое пространство на лугу. Затем они собрали немного сухих веток, поставили вок, таз и всякую всячину над разведенным огнем.
Несколько людей обратились к Мо Шу и ушли искать путь.
С другой стороны, Нань Гэ Эр мог лишь бездумно смотреть, поскольку был не в состоянии помочь из-за своего слабого здоровья.
Однако Мо Шу-сяньшэн, универсальный эксперт по домашним хлопотам с крепким телом и выходящей за границы силой, глупо ухмылялся, обнимая свою крошечную цундере-тыковку[1]. Он сидел, безучастно наблюдая без капли вины.
Ух, ладно. Мо Шу на самом деле не безучастно наблюдал. Этот парень постоянно нежно смотрел на Нань Гэ Эра ласковыми сияющими глазами.
Нань Гэ Эр не обращал внимания на страстный прикованный взгляд этого парня. В конце концов, он привык находиться под постоянным наблюдением. Он застыл, думая о своем; разнящийся ход мыслей заполнил весь его мозг.
Его мысли быстро перешли от замечаний о прекрасной погоде к волнениям о том, хорошо ли заботились о поросятах дома.
Только он взглянул на людей, греющих воду в воке, он тут же вспомнил о сцене в Гуан Тяне, когда все толпились и жарили мясо. Затем он вспомнил, чем именно являлся этот белый мех.
Почему жители Гуан Тяня относятся к священным зверям словно к обычным диким животным?
В любом случае, такие случайные и бесцельные мысли небрежно кружили в его разуме.
Обед был готов.
Неизвестно, кто поймал несколько тощих кроликов во время поиска пути, но этих кроликов тоже насадили и зажарили.
Когда Нань Гэ Эр взглянул на костлявых, почти не имеющих мяса кроликов, его глаза наконец ярко засияли.
Зима почти закончилась; все животные обладали лишь тонким слоем жира под их кожей и были практически кожей с костями, почти без мяса. Тем не менее, их мясо все еще обладало диким вкусом.
Заметив голодный вид Нань Гэ Эра, жарившие принесли заднюю лапу, как только они закончили готовить — продовольствие, которое они везли с собой, было обильным, а потому они на самом деле не полагались на тех диких зверей, чтобы наполнить свои животы. Они лишь так привносили смену вкуса.
Поскольку тело Нань Гэ Эра было хилым, то, оторвав крошечный кусочек для Нань Гэ Эра, Мо Шу больше не кормил его этим — кроме того, он чувствовал, что Нань Гэ Эр точно не был заинтересован в поедании этого тощего и скрюченного кролика.
Потому он отложил «вяленого кролика», затем зачерпнул чашу каши из подогретого на углях вместилища для еды.
— Поешь каши, — Мо Шу зачерпнул полную ложку. Обнимая одной рукой Нань Гэ Эра, он поднес ложку к его рту.
Нань Гэ Эр потряс своей головой и отвернулся, выказывая свою незаинтересованность.
— Сяо Нань, будь хорошим, — уговаривал Мо Шу. — Она вкусная.
Нань Гэ Эр снова покачал своей головой. В этот раз он даже уткнулся своей головой в грудь Мо Шу.
— Сяо Нань… — Мо Шу упрашивал его в беспомощном, но лелеющем тоне. — Твое тело не восстановится, если ты не будешь есть, ты это знаешь?
— Нет, — надулся Нань Гэ Эр.
— Почему нет? Разве ты раньше не говорил, что она вкусная? — Мо Шу беспокойно настаивал, приткнув ложку ко рту Нань Гэ Эра.
Достигнув грани своего терпения, Нань Гэ Эр убрал руки Мо Шу, которые ощупывали его живот под шубой. Он взвыл:
— Шутишь, что ли? Я ел ее всю неделю! Даже от ее запаха меня, черт возьми, тошнит! Ты пытаешься убить меня?!
После короткого ошеломления Мо Шу ответил с пустым взглядом:
— Разве ты не сказал, что она тебе понравилась? — очевидно, нынешнее сопротивление Нань Гэ Эра изумило его.
— Я сказал, что она мне понравилась, неделю назад. Но потом ты кормил меня ей неделю, целую неделю! — Нань Гэ Эр возмутился еще сильнее, когда заметил ошеломленное выражение лица Мо Шу.
Совершенно искреннее выражение лица этого парня именно то, почему я не в силах отказать ему.
Изначально я думал, что раз мы направляемся домой, то не найдется ни времени, ни подходящих условий, чтобы приготовить кашу. Кто же знал, что Мо Шу на самом деле прихватит с собой шеф-повара и даже сделает какое-то сохраняющее тепло вместилище для еды!
Мне чертовски тяжело!
Этой жизнью совершенно невозможно жить!
Заметки переводчика:
[1] — тыковку: (повтор из главы 2) имя Нань Гэ Эр дословно значит «тыквенный бро (брат)».
Глава 47
Пока Нань Гэ Эр все еще был угрюм, шорох раздался из ближайшего леса.
Большая и совершенно черная голова возникла из-за леса напротив Нань Гэ Эра.
Взгляд Нань Гэ Эра был направлен так, что нечто было отчетливо видно.
Это явно был громадный черный медведь, который должен пребывать в спячке в такое время!
Глаза Нань Гэ Эра выпучились словно шары.
Мы разбудили его? Или он голоден? Или, может, замерз?
Как это возможно?! Как это возможно?!
Нань Гэ Эр попытался успокоиться и привести в порядок свои хаотичные мысли.
Этот черный медведь был огромен, кажется, примерно 300 цзиней[1]. Хотя он не рычал и лишь приближался к ним, но от простого взгляда на его тело размером с холм, Нань Гэ Эр мог почувствовать свирепость, исходящую от этого дикого зверя.
— Хм? — когда Мо Шу заметил, что глаза Нань Гэ Эра глядели прямо позади него, он тоже повернулся. — Что случилось?
— Мо Шу… — Нань Гэ Эр сглотнул, спрашивая его с пересохшим ртом. — Ты можешь сражаться против зимнего медведя?