Насколько же идиотом ты можешь быть, чтобы помещать такое дело наравне с этими двумя распространенными закусками?!
Несколько черных линий свалилось на лицо Нань Гэ Эра прежде, чем он очнулся от потрясения.
— В любом случае, Гуан Тянь вот такой, — Мо Шу обнял Нань Гэ Эра, улыбаясь. — До тех пор, пока войны внешнего мира не распространятся через весь континент и не станут причиной слишком многих потерь и смертей, Гуан Тянь не будет вовлечен.
— Почему? — вопрос Нань Гэ Эра был совершенно инстинктивным. Он уже понятия не имел, как должен был реагировать.
— Если слишком много чужаков умрет, множество вещей в Гуан Тяне не получится поддерживать и будет сложно заполучить, — ответил Мо Шу. — Основой Гуан Тяня является внешний мир.
Тогда почему ты убиваешь других как тебе угодно?
Нань Гэ Эр действительно хотел спросить это.
Однако как только эти слова подобрались к его губам, он немедленно сглотнул их.
Потому что Мо Шу сказал, что это было «основой», но это было только основой и ничем более.
Именно из-за большого количества она называлась основой. Ее ценность в отдельности была крошечной; только собранная вместе она имела значение.
Вот что, вероятно, подразумевает Мо Шу.
Так жестоко и так естественно.
Словно зерно и скот, которых поглощают люди, она — бессердечная ценность.
Я ем рис и мясо, потому что мне нужно. Однако если я не голоден, я могу скормить остатки моему домашнему скоту или, возможно, просто выкинуть их. Тем не менее, если случилось массовое заражение вредителями или эпидемия, то такое нужно устранить.
Вероятно, это и есть мировоззрение Гуан Тяня по отношению к внешнему миру.
После долгого молчания Нань Гэ Эр снова спросил:
— Тогда почему выбрали меня? — у меня на самом деле нет никаких выдающихся умений, ведь так? Почему я выбран? Почему мне позволили остаться?
Мо Шу вскинул брови, держа Нань Гэ Эра в своих объятиях. Наклонив голову, он прошептал ему на ухо:
— Почему? — в его тоне можно было заметить след веселья.
— Эй! — черные линии свалились на голову Нань Гэ Эра. Почему ты возвращаешь мне вопрос?
— Потому что я тоже не знаю, — смеялся Мо Шу, его теплое дыхание касалось уха Нань Гэ Эра. — Это… наверное, в этом нет причины, — после легкого смешка он начал посасывать мочку уха Нань Гэ Эра, продолжая немного нечетко. — Может быть, это произошло бессознательно или, возможно, естественно.
Нань Гэ Эр сначала остолбенел, когда его мочку уха исподтишка атаковал Мо Шу. В мгновение его лицо покраснело.
— Если мне нужно дать безответственное объяснение, то, думаю, это удивительный случай, произошедший волею судьбы, — продолжал бормотать Мо Шу, — чудо, которое дал мне Гуан Тянь.
На самом деле, поскольку Мо Шу посасывал мочку уха Нань Гэ Эра, его слова были немного нечеткими. Однако он смог услышать их отчетливо и полностью понял.
Расплывчатый, неясный ответ совсем был неразличим.
Но все же уголки губ Нань Гэ Эра невольно изогнулись в улыбке.
Ну, я обожаю тебя; но я даже не знаю, что именно я обожаю в тебе, я просто обожаю тебя.
Ну, я обожаю тебя; но я даже не знаю, когда именно стал обожать тебя, в любом случае я просто обожаю тебя.
Вероятно, я люблю каждую частицу тебя, потому я не могу определиться с лучшим качеством, которое есть у тебя. Может быть, я влюбился в тебя бессознательно, так что я не знаю, когда мои чувства к тебе достигли своего пика.
Раз он сказал «чудо», чтобы описать мое прибытие… даже если ты дашь мне такой неудовлетворительный ответ, я все равно буду рад.
— Я уже разделил с тобой все свои тайны, — Мо Шу отпустил его мочку уха и слабо засмеялся. — А что насчет твоих?
Нань Гэ Эр немного подумал, ответив немного нерешительно:
— ...Я не… все… — странно, но он не мог завершить свое предложение.
Это заставило его думать, что он был недостаточно искренен.
Он почувствовал, что Мо Шу мог быть этим недоволен.
Однако Мо Шу просто улыбнулся:
— Все в порядке. Если будущее Сяо Наня будет разделено со мной, этого будет достаточно.
— Давай скорее вернемся домой.
Раз я выбран и повстречал Мо Шу, тогда я просто приму это и спокойно-мирно продолжу идти с ним рука об руку.
Глава 50
Когда они вернулись в Гуан Тянь, то тем, кто приветствовал их у ворот, был Чжу Си.
Он даже привел с собой огромную группу людей, которые обступили Нань Гэ Эра и других вернувшихся.
Заметив, что Нань Гэ Эр вел себя хотя и немного вяло, но очевидно куда более интимно с Мо Шу, чем до их отбытия из Гуан Тяня, Чжу Си вскинул брови.
Нань Гэ Эр предположил, что он, вероятно, желал что-то ему сказать, но сейчас он хотел поговорить с доктором даже больше, чем с ним.
Только Мо Шу ступил в Гуан Тянь, как его утащил Чжу Си прямиком в управленческое бюро — якобы целое бюро было битком набито бумагами, с которыми требовалось разобраться…
Возможно, потому что они вернулись в Гуан Тянь, остальная группа, кроме перевозчиков, в мгновение рассыпалась повсюду как куча песка. Каждый из них шумно болтал, весело договариваясь с другими попить чаю и выпивки или поохотиться в горах.
Когда Нань Гэ Эр нашел доктора, занятого обследованием состояния здоровья всех в толпе, он приблизился к нему и потянул за его рукав.
Поскольку доктор был занят, он даже не поднял своей головы:
— Если у тебя нет ко мне дел, иди куда-нибудь еще.
— Доктор... — Нань Гэ Эр дернул уголками губ, мягко зовя его.
Доктор лишь поднял свою голову, когда услышал голос Нань Гэ Эра, затем неохотно глянул на него:
— Что такое?
— ...Я хочу встретиться с его матерью, — боясь, что другие могут подслушать, Нань Гэ Эр понизил свой голос и сказал нечетко.
Мускулистый парень, чей пульс сейчас мерил доктор, навострил свои уши, все его лицо загорелось сплетней.
— Иди найди советника, — доктор крепко ухватился за запястье того парня, потащив его прочь. — Малец, ты все еще хочешь сплетен, даже когда уже ранен?!