– Может, она объявление о шоу «Минута славы» в газете прочитала? Вот и ломанулась? – выдал свою версию молодой человек.
– Я бы тоже ломанулась, будь у меня такой голос, – поддержала его Зинка, опять скрылась в окне, и через секунду из киоска раздался ее прокуренный басок, исполняющий романс «Вдоль по Питерской».
Ни она, ни юноша так и не узнали, какое событие стало причиной необычного поведения попрошайки Прокопьевны (Нины Прокопьевны Вишняковской) – бывшей оперной дивы, красавицы и умницы, чья успешная карьера оборвалась сразу после финального аккорда в ее супружеской жизни с подпольным миллионером господином Шалинским – гадом ползучим, уродом и мразью, от которого она ушла на пятом году супружества, так и не добившись официального развода. Шалинский на ее уход отреагировал подлой местью, ударив по самой болезненной точке, – закрыл для Нины двери в оперу. Психушка помогла справиться с потрясением, алкоголь стер тонкую черту, за которую нельзя переступить, и для Нины Вишняковской открылась другая дверь – единственная, куда вход был свободный. Впрочем, Нина Прокопьевна была счастлива, а сегодня почувствовала себя счастливой вдвойне, потому что сволочь, которая сломала ей жизнь, отправилась в ад. Это чудесное событие следовало немедленно отметить.
С празднованием пришлось повременить: вернувшись домой, Вишняковская обнаружила в почтовом ящике конверт со штампом адвокатской конторы «Туманов и партнеры». В письме говорилось о смерти Шалинского и предлагалось сегодня, к шестнадцати часам, явиться в контору для уточнения некоторых формальностей, связанных с завещанием.
Сменив рабочую униформу на подобающий ситуации строгий черный костюм, лаковые туфли и шляпку с вуалью и потом умело замаскировав следы старости, нищеты и недавнего запоя на лице, Вишняковская направила свои стопы в Кривоколенный переулок. Душу ее терзали нехорошие предчувствия. Казалось странным, что явиться надлежало в адвокатскую, а не в нотариальную контору – Нина Прокопьевна чувствовала в этом какой-то подвох.
Предчувствия Вишняковскую не обманули, подвох обнаружился сразу, как только она в сопровождении секретаря вошла в кабинет адвоката Туманова.
– Нина Прокопьевна Вишняковская, вдова Шалинского, – представилась она, заметив в кабинете молоденькую блондиночку, словно сошедшую с обложки глянцевого журнала.
Жертва гламура, закинув ногу на ногу, сидела в кожаном кресле, напротив стола адвоката, и смотрела на нее с нескрываемым презрением.
– Очень приятно, присаживайтесь, Нина Прокопьевна. Меня зовут Дмитрий Евгеньевич Туманов, – привстал из-за стола привлекательный брюнет с бородкой-эспаньолкой.
– Чего? Не поняла прико-о-ола? Какая еще такая вдова-а-а? – протянула блондинка, сдув пухлыми губами прядку платиновых волос с загорелого лба. – Я вдова Мурзика – Мадлен Иванова. По паспорту вообще-то Маша. А эта тетка самозванка! Пусть убирается. И вообще, когда уже можно Мурзика забрать? И завещание получить?
– Да нет же, я вдова! Шалинский не подавал на развод! Вот мой паспорт и свидетельство о браке. – Нина Прокопьевна положила на стол документы.
– Вы не волнуйтесь. Присаживайтесь, пожалуйста, – вежливо предложил ей Туманов.
Нина Прокопьевна скромно присела на стульчик в углу комнаты и метнула в блондинку полный негодования взгляд. Мадлен в ответ состроила такую физиономию, что даже Туманов скривился.
Дверь распахнулась, и на пороге появилась эффектная брюнетка с каре. Одета она была в стиле декаданс: узкое черное платье с глубоким декольте. Шею дамы украшало ярко-красное пушистое боа, в тон ему были подобраны туфли, сумочка, лак и помада.
– Какое горе! Как, как это могло произойти?! Ужасная трагедия! – всхлипнула она, манерно воздев глаза к потолку и приложив тыльную сторону ладони ко лбу. Помедитировав секунду в «синематографической» позе, дама отмерла и перешла на деловой тон: – Позвольте представиться – Ангелина Заречная – вдова Эдуарда Шалинского!
– О, еще одна-а-а вдова-а-а нарисовалась! Я фигею, дорогая редакция, – округлила глаза Мадлен, по паспорту Маша.
– Что такое? Как это – еще одна? – приподняла бровки Ангелина.
– Все мы тут вдовы, – усмехнулась Нина Прокопьевна. – Причем подозреваю, что все мы тут вдовы законные.
– Вы совершенно правы, Нина Прокопьевна. В какой-то мере так оно и есть. Собственно, для этого я вас и пригласил, – снова встал со своего места Туманов. – Сейчас все вам объясню, уважаемые дамы. Я – адвокат Шалинского, представляю его интересы и в курсе всех его дел. Поэтому…