А после чаепития Инесса бесцеремонно сказала:
- Гостинцы я привезла для всех. Но для тебя у меня есть личный подарок, Мелинда. Покажи мне мою комнату. Перенесём туда мои вещи, и я вручу тебе мои подарки.
Комната оказалась уютной, несмотря на бедный интерьер и обстановку: кровать была застлана свежим, путь и ветхим постельным бельём, стол возле одного из двух окон мог похвастаться не только тремя стульями вокруг, но и вазой с засохшими цветами, явно из своего сада, потому что Инна узнала в букетике астры и бессмертник. Одно кресло стояло возле второго окна. Стена напротив кровати была занята широким, но пустым шкафом, зато передняя панель его была зеркальной, и Инна довольно хмыкнула.
Для начала Инна выложила все вещи, привезённые лично для Мелинды.
- Это всё мне… - беззвучно прошептала девушка, сжимая руки у груди и даже качая головой, будто заранее отказываясь верить положительному ответу.
- Я предполагала, что, живя в глуши, ты не слишком следишь за модой, - строго ответила Инна. – А мне хочется, чтобы меня сопровождала достойная барышня, которая следит не только за собой, но и за новыми модными веяниями…
И вынула из саквояжа светло-кремовый плащ-накидку с широким капюшоном, отделанным тонким кружевом, а следом – круглую шляпную коробку, из которой на свет появилась шляпка-капор с атласными лентами – в тон плащу. Велела Мелинде встать у зеркальной дверцы шкафа и помогла надеть подарки. Мелинда попыталась что-то сказать, но только открывала-закрывала рот, беспомощно глядя в зеркало.
Осмотрев её тщательно и даже критическим оком, Инна пожала плечами.
- А ведь мы одного роста. И, кажется, размера – тоже.
Закопавшись в багаж, всё ещё полностью не выложенный, Инна вскоре выпрямилась и потрясла ещё одной красивой коробкой перед носом ошалевшей от невероятных для неё событий Мелинды:
- Твоего размера я не знаю, но, надеюсь, сумела правильно его угадать, помня, что мы родственницы.
На деле размер-то одежды и обуви угадывать не пришлось: господин Лэндонар знал точные параметры Мелинды. Но легенда должна быть строго соблюдена.
Мелинда бессильно присела на краешек стула и принялась развязывать ленты на коробке, глядя на неё с таким ужасом, словно боялась, что оттуда выскочит жуткое нечто.
- А-ах…
Ну что… Как и ожидалось, лакированные ботики на лёгкую весеннюю погоду пришлись Мелинде по ноге.
Теперь, когда обе девушки, не только одетые, но и обутые, стояли перед зеркалом, стало ясно, что Мелинда чуть выше Инны. Неизвестно, что за мысли бродили в голове загипнотизированной свои преображением Мелинды, но Инна твёрдо решила: «Никогда не думала о карьере свахи. Но Мелинду выдам замуж только за достойного мужика из высшего общества!»
Мелинда тем временем очнулась – и!.. Начался бурный протест против столь дорогих подарков. Девушка уже не с ожиданием чудес смотрела в зеркало, а с отчаянием. И тогда Инна спокойно сказала, уловив момент, когда можно вставить словечко:
- Присядь, Мелинда. И выслушай меня, пожалуйста. – А когда та послушно выполнила пожелание кузины, Инна объяснила: - Моя семья считает меня тёмным пятном на родовом древе. Я не умею бережно относиться к деньгам. Я не умею сдерживать свои эмоции. И самое главное – я упряма, как сто дьяволов! Если я чего-то хочу – я это получаю. Сейчас я хочу, чтобы меня повсюду сопровождала кузина, которая приняла мои подарки. И, если уж быть совсем откровенной… Мелинда, скажи честно: твоей семье я буду выгодна на те несколько дней, пока здесь живу?
Темноволосая девушка прикусила губу, жалобно глядя на кузину. А та сама на свой вопрос кивнула и продолжила без всяких поползновений на оправдания:
- В общем, я всегда добиваюсь своего. И, если ты не хочешь, чтобы я сейчас начала кричать (а кричать я умею – поверь на слово), подчинись мне на дни моего пребывания в вашем доме. Понимаю, что это прозвучало эгоистично. Но я такая и есть. Я эгоистка. Пройдись по комнате, Мелинда. Не жмут ли тебе новые ботики?
- Нет, - пролепетала та.
Чуть отвернувшись, Инна спрятала усмешку: Мелинде хочется, чтобы странная гостья осталась! Но она выдерживает правила игры в обществе. И ради нескольких райских дней для своих тётушек и деда она подчинится Инне.