Инна снова села на кровать и кивнула Мелинде. Та юркнула сесть рядом с ней, под уже тёплым одеялом. Пару минут молчали, а потом Мелинда призналась:
- Я сидела у себя и всё время видела, как подбегает Кристиан, чтобы ударить Райфа и схватить меня за руку. Поэтому…
Она не договорила. Но Инна подумала: «Я виновата. Надо помочь…»
- Говорят, когда рассказываешь о себе, вспоминая не только то, что случилось, но и свои чувства, свои мысли в тот момент, потом успокаиваешься быстро. Ты мне рассказала всё, но коротко. Мелинда, опиши всё, что помнишь.
Девушка вздохнула и принялась вспоминать с самого начала: как она и Райф подошли к тем, кто не танцевал, а к ним подошли уговаривальщики-комплиментарщики… Закончив с рассказом, она посидела, раздумывая, а потом пожала плечами.
- Не знаю, успокоилась ли я, но, кажется, начинаю задрёмывать. Прими мою благодарность, Инесса, за то, что выслушала меня. – И посмотрела на одеяло, которое придерживала у своего плеча. улыбнулась: - Правда, у тебя очень тепло, так что уходить не хочется.
- Спокойной ночи, Мелинда.
- Спокойной ночи, Инесса…
Девушка подошла к двери, открыла её и обернулась.
- Сейчас, когда я всё тебе рассказала, мне не так жаль всех тех, кто за меня беспокоился. Я думаю, ты меня понимаешь, Инесса.
- Понимаю.
- Больше всех мне жаль Кристиана.
- Почему?!
Это и в самом деле оказалось неожиданностью.
Мелинда вздохнула и объяснила:
- А он на балу был не один. И я не знаю, как ему теперь быть. Он переживает за свою девушку, которая там осталась, потому что он побежал ко мне. И боится, что она с ним больше не будет общаться. Спокойной ночи, Инесса.
Дверь тихо затворилась.
Инна сидела под своим одеялом, уставившись на неё. Кристиан был с девушкой?
Мороз по коже. Она ведь думала об этом. Даже в вопросах, кажется, записала. Неужели… Нет. Она выдохнула напряжение: Кристиан получил свой билет от отца неделю назад! Значит, не она виной тому, что он был с девушкой.
Но Мелинда права: Кристиану теперь тяжелей всех.
Глава 13
Ночь не принесла покоя или облегчения, хотя, натягивая на себя одеяло, Инна робко помечтала сразу уснуть, доверившись народной мудрости: утро вечера мудренее.
Но сон хоть и появился, однако оказался поверхностным. В нём происходили странные события, характерные для спящего человека. И в то же время Инна слишком ясно понимала, что она видит сны. А ещё время от времени открывала глаза, чтобы увидеть, как по комнате медленно ползёт лунный свет, и машинально отмечала, что открывает глаза каждые пять-десять минут – по впечатлениям.
Наконец осознав, что нормального сна не дождёшься, она откинула одеяло и, сердитая, подошла к столу. Вскоре масляная лампа затеплилась достаточным светом, чтобы писать в блокноте. Впрочем, когда луна перестала заглядывать в окно, от блокнота, можно сказать, ничего не осталось: Инна разорвала его на отдельные листы, пытаясь исправить сотворённое ею происшествие. Но, даже жёстко сосредоточившись, ничего не сумела придумать.
Когда чёрно-синяя ночь за окном начала преображаться в серые сумерки, Инна пришла к двум выводам.
Пока ситуация не станет критической, она промолчит, что деяние Кристиана создано руками мага-дикаря. А как себя ещё обозвать? Недоучка, в конце концов, это всё-таки маг, хоть чуть-чуть проучившийся работать со своей силой. А она?.. У неё есть сила, но орудует она ею, как дикарь дубиной… И старательно отпинывалась от мысли, что для Кристиана-то ситуация уже критическая.
Второй вывод – скорей даже не вывод, а требование к себе: завтра, с утра, как только старый Дарем выйдет в сад посидеть на скамье, она подойдёт к нему и выложит следующую просьбу: у неё есть дар, который ей не нужен, но который порой прорывается не самым лучшим образом; так нет ли в его книгах совета, как обуздать этот дар и запихнуть куда-нибудь – в надёжную темницу?
Глядя в окно, Инна хмуро убеждала себя, что задание господина Лэндонара выполнено, что теперь история Мелинды и Райфа пойдёт по нужному руслу уже сама собой, что озвучил даже Варен-старший, а по возвращении домой её магия так и так пропадёт. Так что… пора сматываться.
Успокоив таким образом душу и сердце, старательно отдвигая в сторону фигуру Неиса, Инна несколько раз продумала будущий утренний эпизод: вот старик Дарем не спеша выходит из дома, вот он медленно огибает угол дома и приближается к скамье. Усаживается – и почти сразу к нему подходит она, Инна, со своей просьбой, после которой он успокаивающе кивает, и они вместе идут в его кабинет-библиотеку.