Итак, мадам Вожель с племянницей и двумя прислугами, увезенными из Парижа, поселилась в загородном доме, по соседству с усадьбой Вильнуаров. Обе семьи, естественно, вскоре познакомились. Мать Вильнуара была обрадована, обнаружив, что вдова Вожель, которой еще не было тридцати, вполне приличная дама и с нею можно общаться, не роняя своего достоинства. Постепенно их знакомство вылилось в более близкие отношения.
Маринетта проходила школьную программу дома. Ее отец не подлежал призыву и остался в Детройте. Каждую неделю от него приходило письмо, он интересовался успехами дочери, советовал ей старательно изучать английский язык и развивать свои музыкальные способности. Вместе с письмом неизменно прибывал денежный перевод. Эти деньги с лихвой покрывали расходы, связанные с воспитанием Маринетты. Таким образом, тетя с племянницей могли жить, ни в чем себя не ограничивая, несмотря на необходимость содержать два дома, один в Перигё, а другой в Нейи, который был оставлен на попечение одной пожилой супружеской четы.
В свободные от занятий часы Маринетта гуляла в парке Вильнуаров, но большую часть времени проводила в библиотеке замка. Она с жадностью читала все, что попадалось под руку. Ей советовали прочесть произведения госпожи де Сегюр, Жоржа Онэ… она же предпочла Бальзака. Обнаружив Стендаля, она прочитала его целиком. Ее привлекали в этих книгах, особенно у Стендаля, описания бурных страстей, романтизм и отвага молодых людей, борющихся за высокие посты, за власть…
Именно в это время Маринетта впервые увидела Анри Вильнуара.
Было начало 1940 года. В отпуск из армии Анри Вильнуар приехал в капитанской форме, очень ладно сидевшей на нем. Он рассказывал о войне, как о спортивном состязании, в семье Вильнуаров его считали бунтарем, а Маринетте он показался прекрасным, как Фабрицио из «Пармской обители». Да и вся его жизнь была в духе героев Стендаля: он совершил отчаянный поступок, женившись в начале войны наперекор воле родителей. Казалось, этот факт должен был разрушить безумные помыслы, которые зародились у Маринетты. Но благодаря близкому знакомству с жителями замка она сделала волнующие открытия. Здесь обожали Анри и жалели его за то, что он женился на женщине более низкого положения, на существе незаметном и застенчивом, что так не вязалось с предприимчивым и честолюбивым характером Вильнуаров.
Анри, как говорила его мать, — слишком утонченная натура, чтобы не понимать, какую он совершил ошибку: его толкнули на это внезапно разразившаяся война и его благородное сердце. Правда, они ждали ребенка, но разве это причина, чтобы жениться так поспешно? Да и вообще, как он может быть уверен, что ребенок его?
Ко всему Элен, так звали жену Анри, казалось, оправдывала предубеждение, которое питали к ней в семье Вильнуаров. Она жила уединенно, показывалась лишь за обеденным столом и открывала рот, только чтобы ответить на вопрос. Последние дни беременности она провела у своих родителей, мелких лавочников в Перигё. Там она и родила мальчика за несколько дней до приезда мужа из армии.
Маринетта довольно часто встречалась с Анри. Впервые — за обедом, устроенным в честь его приезда, потом почти ежедневно они виделись то в замке, то в парке. Он называл ее «мадмуазель», здоровался с ней за руку и охотно беседовал, как со взрослой. Однажды, это было к концу его отпуска, она увидела его, прогуливаясь по аллее парка. Он, задумавшись, сидел на скамейке. На нем снова была военная форма. Заметив Маринетту, Анри предложил ей пройтись и познакомил ее с достопримечательностями парка, где он играл, когда был ребенком. Девочка была польщена и глубоко взволнована этой прогулкой. После его отъезда, роясь по своему обыкновению в библиотеке, она нашла его фотографию и вслух призналась себе, что влюблена…
Летом 1940 года Анри Вильнуар попал в плен, хотя танковая часть, которой он командовал, ни разу не воевала. Благодаря хлопотам отца он был освобожден и вернулся домой. В то время Маринетте было около шестнадцати лет. Анри нашел ее красивой и сказал ей об этом, усилив ее волнение. Впрочем, он уделял много внимания своему ребенку и жене, которая, как всегда в его присутствии, хорошела и сияла от счастья. Маринетта теперь считала недопустимым, чтобы с нею обращались, как с девчонкой, и ревновала Анри к жене.