— Да, «татра». Они их экспортируют в большом количестве.
Де Мулляк и профессор сели в одну машину, Ирэн с Зюской — во вторую.
— Вы хорошо знаете профессора Ренгэ? — спросила чешка.
— Он председатель комитета мира нашего района.
— Тем лучше. Я робею при нем. Говорят, он крупный ученый.
Зюска была полненькая, круглолицая блондинка. Она без умолку болтала и рассказала Ирэн, что вдоль шоссе, по которому они едут, много новых зданий, а в скором времени начнут возводиться крупноблочные дома…
В Праге, городе ста башен, над которым величественно возвышается королевский замок и церковь святого Георгия, Зюска показала гостье Карлов мост и потемневшие от времени скульптуры. Ирэн казалось, что она перенеслась в далекое прошлое. Ее удивило множество церквей, и она спросила переводчицу, все ли они действуют.
— Конечно, — ответила та.
Ирэн и ее попутчики встретились в холле гостиницы «Алькрон». Кого здесь только не было! Дамы в мехах, мужчины в шляпах, две индианки, задрапированные в сари, пары, сидевшие в сторонке, деловые люди, дипломаты, журналисты, беседовавшие у стойки; у вешалки собрались латиноамериканцы и от полноты чувств похлопывали друг друга по спине.
— Какое космополитическое общество! — воскликнул профессор. — Можно подумать, что мы в Лондоне.
Зюска попросила провести гостей в отведенные им комнаты и условилась встретиться с ними попозже, чтобы идти ужинать.
— Мы не можем, — заявил де Мулляк. — Сейчас всего пять часов.
— Но вам уже все приготовили.
— Придется смириться, — сказал со смехом профессор. — Кстати, в самолете я очень плохо поел.
Отозвав Зюску в сторону, он спросил ее:
— Мне бы хотелось послать телеграмму жене. Это возможно?
— Конечно. Дайте мне текст, я все сделаю.
— А позвонить я могу?
— Если хотите…
В ресторан он пришел позже всех и, сияя, объявил:
— Все в порядке. Я разговаривал с Парижем… Знаете, у вас совсем неплохая гостиница. Мне дали отличный номер.
— Вам не нравится? — обеспокоенно спросила Зюска.
— Наоборот, даже слишком роскошно.
Он просмотрел меню, заказал метрдотелю ужин и достал из кармана записную книжку.
— Ладно, теперь скажите, какой у вас будет распорядок. Когда открывается конференция?
— Завтра в девять утра, — ответила Зюска. — За вами будут посланы машины.
— Все это чудесно, но я бы хотел еще знать, что мы должны на ней делать?
— Вероятно, наши друзья ждут, что вы выступите, — сказал де Мулляк.
— Нет, говорить будете вы.
— Я хочу вас попросить — и думаю, что мадам Фурнье меня поддержит, — выступить от имени нашей делегации.
— Конечно, — ответила Ирэн.
— Ну вот, друзья, именно этой ловушки я и опасался. Нечего на меня так смотреть, я говорю совершенно серьезно. Надо было меня предупредить…
Почувствовался холодок. Зюска объяснила, что завтрашний день будет посвящен вступительному докладу ректора и прениям по нему, а выступления гостей из-за рубежа состоятся только послезавтра.
— Очень хорошо, это меня устраивает, — сказал профессор уже более благодушно. — Таким образом, мы успеем послушать и подумать. Итак, будем считать, что на сегодня с этим вопросом покончено. Но я люблю ясность во всем, и поэтому скажите, что мы должны делать сегодня?
— Все, что вам захочется.
Де Мулляк решил повидаться с друзьями. Ирэн не терпелось осмотреть город, профессору тоже хотелось походить по Праге, но в полном одиночестве.
— А вы не боитесь заблудиться? — спросила Зюска.
— Я здесь бывал до войны.
— Тогда вам остается только подумать о том, как провести вечер. На случай, если вы захотите пойти в театр, я взяла ложу в опере.
— А что там идет?
— «Кармен».
Ирэн чуть не захлопала в ладоши.
— Да, интересно посмотреть, как ее здесь ставят, — сказал де Мулляк.
— Вы просто удивительно предусмотрительны, — добавил профессор.
Он пришел в прекрасное расположение духа, поел с большим аппетитом и, к удивлению де Мулляка, заявил, что чешская кухня восхитительна.
— Вы довольны? — спросил де Мулляк Ирэн в понедельник утром, когда они вдвоем в холле гостиницы ждали профессора.
Этот вопрос можно было не задавать. Ирэн была в восторге от оказанного ей приема. Эти два дня она провела как во сне. Огромное впечатление на нее произвела конференция, на которой присутствовало пять тысяч делегатов. В перерывах между заседаниями ее окружали девушки и юноши, они задавали ей вопросы, дарили сувениры и даже просили у нее автограф. Заключительную речь произнес премьер-министр. После окончания конференции он пожал Ирэн руку. Зюска, с которой они очень подружились, познакомила ее с многими товарищами, с шахтерами из Моравской Остравы, с пражскими студентами, словацкими крестьянами, священником из Братиславы, с чемпионом Затопеком, который носит офицерскую форму… Новые друзья расспрашивали ее о Франции, о французском народе и все повторяли слово «мир».