— Скажите, чем вы так подогрели педикюрщика? — спросила та. — Он сам пригласил всех жильцов, за исключением, конечно, Адольфа.
— Вы тоже придете?
— Обязательно, только после девяти. А вы поднимайтесь.
Жаклина пришла первой. Молоденькая служанка сдвинула в гостиной всю мебель и принесла сюда стулья со всей квартиры. На столике стояли закупоренная бутылка ликера и штук двадцать рюмок.
— Как хорошо, что вы пришли! — сказал хозяин квартиры. — Я не знаю, надо ли вносить стол, с ним было бы удобнее, но зато более официально. А стульев достаточно?
— Сколько вы ждете народу?
— Отказались только толстуха со второго этажа и ее горничная. Кстати, они не представляли интереса, так как хозяйка ходит к массажисту на бульвар Монпарнас и даже не знает, что я занимаюсь педикюром. Все остальные придут…
Он был в светлом костюме.
— Вы курите? — спросил педикюрщик, вынув пачку американских сигарет. Он протянул Жаклине зажженную спичку и сел рядом с нею на диван. — Жильцы предложили устроить собрание после ужина, — сказал он. — Вы понимаете, это удобнее — дети уже спят. Может быть, подать к ликеру печенье? Почему никто не идет?
Было уже около девяти. Жаклину смущало общество этого любезного и предупредительного господина. Раздался звонок. Педикюрщик сам открыл дверь. В гостиную вошла старушка, для которой Жаклина в первое свое посещение дома ходила за хлебом, и села рядом с нею. Они разговорились. Вскоре появились консьержка с мужем. Педикюрщик приготовился встречать гостей и не садился. Жаклина краем уха слушала, как консьержка ругала хозяина дома за то, что тот не делает ремонта. А время шло и шло…
Наконец-то снова позвонили. Наверное, Леон. Нет, она ошиблась, пришел преподаватель английского, жилец из соседнего дома. На него Жаклина рассчитывала меньше всего. Она вышла в переднюю, чтобы объяснить педикюрщику, как получилось, что тот пришел. Несколько дней назад она занесла ему брошюры и между прочим упомянула о предстоящем собрании… Преподаватель скептически сказал: «Интересно послушать, что говорят люди. Если будет время, я забегу…»
Педикюрщик был польщен новым знакомством и принял учителя, как знатного гостя. Тот снял пальто и прошел в гостиную. Его лицо выразило удивление. Было уже больше девяти, а собралось всего шесть человек…
Жаклина не понимала, почему нет Леона, и у нее от страха сжималось сердце. Что надо делать? О чем говорить? А тут еще консьержка трещит без умолку, рассказывая о ценах на лук-порей! Преподаватель явно торжествовал. У педикюрщика был убитый вид.
Следующим пришел холостяк с пятого этажа, тот, у которого невеста погибла в концлагере. После него никто больше не появился. Правда, раздался еще один звонок, но это какая-то девушка забежала предупредить, что к ним пришел друг и ни она, ни ее родители не смогут принять участие в собрании. Педикюрщик вызвал в переднюю Жаклину.
— Это же катастрофа! Как нам быть?
Жаклина успокоила его, пытаясь подбодрить и себя.
— Все-таки нас семь человек. Для первого раза не так уж плохо. И этим успехом мы обязаны вам.
Но она была в отчаянии.
— Ничего не понимаю, — сказал педикюрщик, вернувшись в гостиную, — я же всех предупредил.
Он откупорил бутылку с ликером и наполнил рюмки. На это ушло время, но надо было все-таки что-то предпринимать. Преподаватель, насмешливо поглядывая в сторону Жаклины, заявил:
— Видимо, мадмуазель сделает нам доклад?
Леон Бурген пришел в тот момент, когда все казалось потерянным.
— Полный провал, — сказал ему педикюрщик вместо приветствия.
— Небывалый успех, вы хотите сказать? Разве могло быть лучше?
Он попросил прощения за опоздание — его неожиданно задержали — и выступил первым, прекратив тем самым мучения Жаклины. Прежде всего он от имени присутствующих поблагодарил хозяина дома за гостеприимство. «Мы все знакомы и собрались, чтобы поговорить. Пусть каждый выскажет свою точку зрения…»
Педикюрщик прервал его. Он прочел брошюры, которые ему принесли, и нашел их очень дельными.
— Надо всех познакомить с заявлениями ученых об атомной войне, это такой ужас!
По мнению учителя, брошюры о многом умалчивают. Сначала никто не мог понять, что он хочет сказать.
— Меня волнует проблема искусства. Чтобы искусство процветало, нужны определенные условия… Я же вижу, что это сообщество — серьезная угроза французскому вкусу. Даже само название мне не нравится. Европейское оборонительное сообщество. Что это значит? Во-первых, в него входит только часть Европы. Какое сообщество? Военное? На французов и немцев наденут одинаковую военную форму, и они будут служить в одной армии? Ничего хорошего не выйдет…