-Катя, а правда, что у тебя скоро свадьба?
Она опешила.
-Какая ещё свадьба, Егор?
-Такая же, как у мамы с Федей. Мне мама сказала, что свадьбы будет две. Я никогда не был на свадьбах, там круто?
-Я сама была всего на двух, да и то в детстве. Так что вместе посмотрим.
-А малыш у тебя будет? Я сказал маме, что хочу братика или сестрёнку. Ещё, конечно, хочу второго попугая для Жорика в друзья, а ещё собаку, но мама говорит…
Закончить ребёнку не удалось, подъездная дверь открылась и вышел мужчина в спортивном костюме.
-Деда, это Катя, - сразу затараторил Егор, ухватив вышедшего за руку, - она мамина начальница. И у неё в “Зималетто” свой большой кабинет. Там знаешь какое крутое красное кресло! Когда нас недавно на карантин закрывали, я там валялся! И ещё у неё свадьба скоро. И она таблицу умножения знаешь как круто знает? Лучше тебя, и бабушки, и мамы, и даже лучше Ирины Алексеевны.
Бедная Ирина Алексеевна, учительница Егора, тучная женщина советской закалки с большим неизменным пучком на затылке, такому сравнению бы не обрадовалась, но Катю этот вечерний диалог с мальчишкой наполнял счастьем. Она будто что-то живое и новое впустила в свою жизнь - волну эмоций от ребёнка. Диалог уже шёл на троих, они сели на лавочку у подъезда, и Машин отец начал расспросы про компанию, благодарил за повышение дочери, мол, ресепшн - проходной двор, а личный секретарь президента - это солидно, тоже как-то упомянул Жорика, в общем, Катю к себе расположил. Они проболтали ещё минут пятнадцатьцать и распрощались только тогда, когда Егорка начал широко зевать.
Стоило внуку и деду скрылись в подъезде, Катя отправила смску Тропинкиной и только потом, оттягивая время, вызвала такси, назвав адрес “Лиссабона”.
-Ну и? - начал Андрей, когда они остались с Малиновским вдвоём.
-Что? - Роман листал винную карту.
-Можем посидеть, помолчать, разойтись.
-А твоя Катенька разве этого хочет?
-А разве ты этого хочешь? - Жданов перебил вопрос вопросом.
К ним подошёл официант, Малиновский долго беседовал с ним, будто ни в чём ни бывало. Понимал, что Андрея эта игра бесит. Наконец юноша с бейджиком “Игорь”, повторив заказ Ромки и дождавшись его кивка, удалился.
-Катя правильный вопрос задала. Ты не веришь мне? - Жданов шёл с козырей.
-Ага, первый ход Е2-Е4, - хохмил Малиновский. -Верю в чём?
-Что я её люблю.
-А нас никто не любит, кроме уголовного розыска, да и тот нас, как помнится, не любит. Хотя после сегодняшней ночки… - Роман замолчал, а продолжал уже чуть серьёзнее. - В общем, Жданов, давай начистоту: просто я это уже всё видел. Она улетела в Египет, ты пару недель пострадал и вернулся к Кире. С разбитой мордой и знатно опустошённым запасом в баре. Она вернулась в компанию, ты назвал её какой-то чужой и был с Кирой. Помнится, даже Женсовет гудел, что у вас мир и любовь. Она осталась в Москве, ты привёз из Киева Наденьку.
-Да не было у меня ничего с Надей, сколько можно-то!
-Хорошо, с Надей не было, а с кем было?
-Ни с кем не было, Малиновский! Я сто раз тебе говорил, что после той ночи с Катей никого у меня не было! Ты вообще слушал меня или только о своём месте в компании пёкся?
-Ах вот как мы заговорили! Ну-ка вспомни наш разговор на производственном в день триумфального возвращения Пушкарёвой. Не ты ли сам мне говорил, что тебя интересует только место в компании и триумфальное возвращение, но уже родительской компании в топ российского модного рынка?
-Да плевать я хотел на это президентское место! И даже на “Зималетто” плюнуть хотел, заявление написал, монатки собрал, лишь бы она осталась. Не “Зималетто” - моя высшая мера, Малиновский. А женщина эта. Я тогда не понимал этого. Думал, отпустило. Что время вылечило. Что забыл её. Что вообще к ней такой, другой, чужой какой-то ничего не испытываю. Хоть и понёсся тогда за ней с этой фляжкой дурацкой, как школьник какой-то…
-Какой ещё фляжкой?
-Да… - Андрей неопределённо махнул рукой.
-Ну и? Не отпустило?
-Не отпустило. Я в командировке каждый день о ней думал. Я каждое утро начинал с того, что брал телефон и придумывал повод ей позвонить. И не звонил. Потому что пообещал забыть. И вечер каждый только о ней думал. Ты думаешь, я не пробовал всех наших старых способов? Да мне противно от всех этих девиц. Лучше вовсе без женщины, чем с женщиной, но нелюбимой.
-Прям цитата на обложку книги “Андрей Жданов: путь от бабника к моногамной верности”.
-Ты вот по-прежнему всё в шутку переводишь. Не понимаешь ты меня, Малиновский, поэтому я и достучаться до тебя не могу, хотя уж тебе-то полгода твержу, что люблю Катю Пушкарёву.
-Я знаешь чего до сих пор понять не могу? Как она тебя простила. Как нас простила. Встречу эту устроила. Помирить, видите ли, ей нас угодно.
-Она просто особенная, Ромк. Какая-то иная, иноземная…
-Ооо, - протянул Малиновский. - Кроет-то тебя, Жданов, не по-детски…
-Мне правда очень хочется тебе это объяснить, чтоб ты понял. Понимаю, как это смешно звучит именно от меня, но Катя меня изменила. Говорю же тебе: не хочется больше никаких моделек, вообще девиц никаких не хочется. Я к Милко в мастерскую после возвращения из командировки стараюсь вообще не заходить. Как вижу их, прям мерзко становится. От себя.
-Неужели твоя Катерина так хороша в постели? Или ты её так поднатаскал?
-Малиновский!
-Что? Не верю я, что тебе, Жданов, секс в отношениях не важен.
-Важен, - не стал спорить Андрей.
-И тебя всё устраивает?
-Абсолютно.
-Больше, чем с Кирой?
-Да причём тут Кира?
-А при том, что ничего не вечно под луной. Где гарантия, что ты опять не побежишь к ней, как только у вас с Катей что-то пойдёт не так?
-У нас не пойдёт ничего не так. Я люблю её, она любит меня, мы женимся скоро.
-Ты и на Кире жениться собирался.
-Да что ты всё к Кире сводишь? - разозлился Жданов. - Кира в прошлом, давно в прошлом, я люблю Катю Пушкарёву.
-Просто у нас с ней роман.
Андрей сначала не понял. Остановился. Вдумался.
-Что ты сказал?
-У нас с Кирой Воропаевой роман, - Малиновский произнёс это с паузами после каждого слова.
Жданов молчал.
-Кажется, - Рома продолжал сыпать Остаповскими фразочками, - наступил психологический момент для ужина.
Он взял вилку и нож и принялся за уже давно поставленное перед ним горячее. Жданов молчал. Мясо было божественно: сочное, средней прожарки, отлично приправленное, с гарниром сочетающееся. Рома наслаждался. Ему было легко. Он не планировал говорить Андрею про отношения с Кирой. Но сказал. Как-то легко и непринуждённо. Как будто сообщил о погоде, ситуации на дороге или вчерашней футбольной игре.
Наконец Андрей заговорил:
-И давно?
-О, заседание продолжается, господа присяжные заседатели!
-Хватит уже, комбинатор! С Кирой у тебя давно?
-Нет, - просто ответил Рома и вновь начал орудовать вилкой и ножом в тарелке.
Жданов вновь замолчал. Хотелось виски. Но думал о Кате. Запрещал себе пить. Схватился за чашку остывшего кофе.
-Если ты думаешь, что я нарушил первое правило нашего с тобой кодекса и начал роман с твоей женщиной, то ты неправ, - заговорил Малиновский. - Во-первых, как ты сам говорил десять минут назад, женщина эта уже давно не твоя. Во-вторых, всё началось после моего ухода из “Зималетто”.