-Знаешь, - сказал Андрей, - а можно ставки делать, кто будет следующим, кого мы отпустим даже без двух недель отработки.
-Викторию, уверена, с первой же недели нашей с ней работы здесь лично ты очень хотел отпустить на все четыре стороны, Андрюш.
Андрея всё не было, Катя даже успела поговорить по мобильному с мамой, пообещав, что сегодня будет ночевать дома и что они вот-вот приедут. Ей было страшно. Но впервые не потому, что скажет отец: она была уверена, что Андрею Валерий Сергеевич доверяет и, хоть и будет против её ночного отсутствия, но одно исключение сделает. Ей было страшно из-за того, что она вдруг оказалась под двумя софитами: президентским и софитом имени невесты Андрея Жданова. Именно так он назвал её сегодня в трубку Надежде. Ткачук-таки дозвонилась до него, поскольку Шурочка и Амура сыграли друг против друга: одна сказала, что Андрея Павловича нет в “Зималетто”, другая перевела звонок украинки в президентский кабинет. Именно он прервал их обеденный поцелуй. Катя просто сидела и смотрела на любимого, пока он живо двигался с телефоном в руке по её кабинету, врываясь то в каморку, то в конференц-зал, обсуждая с Надей работу, а потом моргнула и зависла.
-Да, мы будем с невестой там завтра, - они с Ткачук говорили о вечере, приглашения на который несколькими часами ранее положила на Катин стол Юлиана. - Нет, Надя, мы не помирились с Кирой. Я буду там с Катей. Да, с Катериной Валерьевной.
После этого Пушкарёва уже не слушала. Вернулась в реальность только тогда, когда он положил перед ней на стол телефон и провёл ладонью по её лицу.
-Почему ты рассказал Надежде о нас с тобой?
-Потому что я ни от кого не собираюсь это скрывать. Это раз. А два - она первая всё поняла. Даже ты не поняла тогда ещё, что со мной, а она ещё в Киеве почувствовала, что я влюблён.
-То есть у вас…
-Катя, у меня ни с кем уже давно ничего не было. Только ты. Да пойми ты это уже. Я тебя люблю не со вчерашнего дня. И не с твоего возвращения в “Зималетто”.
Она молчала. И Жданов клюнул её в щёку. Потом в губы. В ключицу. Схватился за лацканы своего пиджака на ней и целовал её уже очень требовательно, но при этом купал в нежности.
-Девушка, вас подвезти? - Катя дёрнулась от его голоса за спиной, потому что ждала его в машине совсем с другой стороны.
Андрей смотрела на неё, стекло с водительской стороны было опущено.
-Да, Андрей Павлович, а то мои родители очень волнуются, что я опять перерабатываю в “Зималетто”.
-Вот именно под этим предлогом мы будем скрывать переработки у меня в спальне, - шепнул он ей, когда она подошла к машине. Вышел и, обойдя автомобиль, открыл Катерине дверь.
Она, насупившись, молчала.
-А что ты опять молчишь? Я тебе уже объяснял: да, Кать, я такой. Ты обещала не сбегать.
-Не сбегу.
-И правильно. Но если хочешь, можно и в “Зималетто”…
-Андрей!
Он хмыкнул, захлопнул пассажирскую дверь, обошёл машину, достал что-то из багажника. Пока Катя подкрашивала губы в зеркальце над своим местом, Жданов оказался за рулём с букетом пионов в руках.
-Это тебе.
Она улыбнулась. Положила блеск в сумочку и приняла пионы. Наклонилась и вдохнула их аромат.
-Спасибо, - Катя прижала тугие бутоны к себе. Не удержалась и наклонилась к водителю. - Спасибо, Андрюш.
Потянулась к нему.
-Тааак, госпожа президент, сто-о-оять! - скомандовал Жданов.
-Что? - отпрянула она.
-Один поцелуй, и к родителям ты ещё несколько часов не попадёшь. Побереги макияж.
Он рассмеялся, она закусила губу, ещё раз наклонилась к пионам - машина двинулась по набережной, на которую всё увереннее и увереннее ложилась ночь.
Елена Александровна накрывала на стол на пятерых, Зорькин уже минут пятнадцать кидал непозволительные взгляды на пирожки с капустой, проклиная Жданова и Катьку, которые, видите ли, к ужину не торопились. Колин живот же уже предательски урчал.
-Ленк, а Ленк, - Валерий Сергеевич оторвался от кроссворда, - Андрей Палыч-то, надеюсь, не такой голодный, а то Колька ж всё сметёт сейчас, а как-то некомильфо финдиректору вице-президента объедать.
-Ой-ой-ой, дядь Валер, вы кого из меня делаете-то? Сироту казанскую? Я, между прочим, даже ужинал. У меня была деловая встреча в ресторане “Трафальгар”.
-Знаем мы ваши рестораны: три кусочка овощей, пятьдесят грамм мяса да соус через всю тарелку размазан. И счёт на полтыщи за это. Ваш аппетит, Николай Антонович, таким не потешишь. Вот, кстати, тебе и вопрос, - Пушкарёв потряс перед Зорькиным газетой, - блюдо из печени специально откормленного гуся, шесть букв.
-Фуагра, - ответил Коля, ещё раз вдохнув аромат тёть Лениных пирогов. - Где ж этих голубков носит-то? Может, они опять к нему сбежали?
-Я те дам сбежали! - зыркнул на него Валерий Сергеевич и, швырнув газету на стол, вышел с кухни.
-Коля! - над ним нависла Елена Александровна. - Ты давай мне Катюшу не подставляй!
Зорькин насупился и схватил со стола газету. На странице, следующей за кроссвордом, его внимание привлёк снимок Романа Дмитриевича Малиновского. В статье рассказывалось о его новой работе. Коля присвистнул.
-Какой тесный мир, а!
Тут в дверь позвонили.
Государственная служба не имела порой лимита рабочего дня. Секретарь Александра Юрьевича уже давно был дома, а ему понадобилось срочно подготовить к отправке ряд документов. На столе в приёмной Воропаев с лёгкостью нашёл всё, что искал, а заодно прихватил пачку неразобранной корреспонденции. Уже сидя у себя в кресле и покуривая трубку, нашёл в ней глянцевую карточку в тёмно-шоколадных цветах - приглашение на открытие ювелирного бутика “Эрми”. С расположенной на внутренней стороне фотографии на него смотрела одна из его бывших любовниц. Валерия Изотова, склонив голову набок и держа ладони у шеи, демонстрировала всем приглашённым золотой набор: серьги, кольцо и браслет. Внутри приглашения был вклеен маленький бархатный конверт. Воропаев вскрыл его. На карточке от руки было написано: “Давно не виделись. Я соскучилась. Лера”.
Через минуту Кира получила смс-ку от брата: “Завтра вечером идём на открытие нового ювелирного. Там будет одна из бывших твоего бывшего. Так что я даже разрешу тебе пить. Но только вместе со мной”.
========== 8. ==========
Никита Минаев и Александр Воропаев были старыми друзьями: учились вместе сначала в школе, потом в университете. Пути разошлись только тогда, когда Саша выбрал государственную службу, а Никита частный бизнес. Минаевы и Воропаевы дружили семьями, но после смерти старших Воропаевых отношения ослабились. Потом заболела Никитина мать. Рак был неожиданностью для всех и слишком быстро наступал на её здоровье. Так от двух семей за год буквально ничего не осталось. После смерти жены старший Минаев перебрался жить за город, бизнес полностью отдал сыну, не выходил в свет, только иногда принимал у себя в гостях Никиту с Александром, которые приезжали на день-два и очень любили прогулки на лошадях по подмосковным лесам. Кира исчезла из этой компании сразу же после смерти её родителей. Заглушала тоску по потере самых близких новой любовью. Андрей Жданов стал мостиком, по которому она выбралась из черноты похорон и поминок, он был сыном Маргариты и Павла, с которыми Минаевы разругались ещё несколько десятилетий назад: няня Никиты оставила семью, в которой работала больше двух лет, и ушла к Ждановым, у которых появился маленький Андрюша. Вторым камнем преткновения между Минаевыми и Ждановыми стала как раз Кира: выбрала Андрея, хотя Никита ухаживал за ней ещё со школьной скамьи.