-Что ты делаешь, Дигбран?
-Бросаю камни.
Ланнара. Вот ведь надоедливый ребенок.
-Ты совсем как маленький, Дигбран. Лучше расскажи что-нибудь.
-Иди спать, Лани. Время... позднее. И называй меня "дедушка Дигбран".
-Ты слишком молод для "дедушки", Дигбран.
Чушь. Он стар. Да что взять-то с ребенка?
Перестук сапожек: удаляющийся, потом - обратно.
-Называй меня Ланнарой. Я никак внучка барона, а ты - безродный.
-Иди спать.
Барон Дох Глойдинг сидел на краю большого дубового стола.
Стол занимал большую часть зала, отведенного бароном под свой кабинет. Был он круглый, как и все столы арденов от начала времен, отделанный тяжеловесной, но искусной резьбой, и старый, как и сам замок Дубр. С какой целью использовали стол ардены, бывшие хозяева замка - про то одним арденам и ведомо, а они - народ неразговорчивый. Нынешний барон Глойдинг употреблял его как рабочий и как обеденный, как полку и как хламник, а также с совсем уж специфической целью, от которой у создателей стола, прознай они об этом, отвисли бы их истлевшие в земле арденские челюсти.
Барон любил сидеть на краю стола и грызть ногти.
Злые языки утверждали, что занятие сие барон предпочитает всем прочим баронским утехам, в том числе охоте и доброй сече, и регулярнейше сгладывает ногти до крови. Оттого-то и носит Дох Глойдинг алого цвета перчатки - дабы не выдавать сего увлечения, достойного младенца, но никак уж не зрелых лет воина и сеньора благородных кровей.
Насчет перчаток злые языки не заблуждались. Но истинная причина глодания заключалась в том, что таким образом барон побуждал к работе свои мозги. А побуждать их приходилось - барон, как и все миакринги благородных кровей, не любил изнурять свою голову мыслительными процессами.
Скорость этих самых процессов в баронской голове определялась скоростью роста ногтей. В этот день первая превзошла вторую. Но у барона была достаточная причина, очень даже веская, чтобы его ногти кровоточили.
-Уезжаю, - заявил барон похоронным голосом.
Дигбран кивнул. Потом сел на изящный стул аглайльской работы. Взял предложенный слугой-арденом бокал вина. Вино было кислое - прошлый год урожай в Нерберии был никудышный.
-Слышал о зеленокожих?
Дигбран опять кивнул и проводил взглядом слугу, отошедшего в дальний угол кабинета и застывшего там каменной скульптурой. Серый плащ поверх темно-бурого кожаного панциря, плотно облегавшего фигуру и поблескивающего в полумраке бронзовыми заклепками; такие же бурые, но из плотной шерсти штаны; острые носки изящных сапог, которые ни один миакринг не смог бы купить ни за какие деньги; руки на широком поясе и длинный меч в зажиме без ножен; светлые, слегка вьющиеся волосы, лицо Ровенда Великого со старинных гравюр и прямой, устремленный в никуда взгляд.
Он посмотрел на барона, простоватого, неряшливого, к тому же с обгрызенными до корней ногтями. Мысленно перевел взгляд на себя.
Кто же тут, Амунус их всех забери на скалу, слуга? И вообще в этой стране?
-Веггарские бароны уже не справляются. Светлейший герцог Илдинг призвал меня исполнить свой вассальный долг.
Дигбран пристально посмотрел на барона. На миг в его сердце шевельнулась надежда.
-Я готов встать под твое знамя, барон.
От неожиданности Дох Глойдинг укусил себя за палец, сморщился и сплюнул на пол благородную баронскую кровь.
-Ты бы хоть предупреждал... больно ведь. Спасибо, Дигбран. Нет, веришь - я тронут. Я всегда знал, что могу на тебя положиться.
Надежда в сердце Дигбрана дернулась напоследок и испустила дух. В благодарностях барона звучал отказ.
-Знаю, барон. Я стар, - он помолчал и на всякий случай спросил: - Зачем звал-то?
Слуга принес еще вина. Дигбран принялся пить его большими глотками, корча страшные рожи от сводившей челюсти кислятины.
-Даже не знаю, с чего начать-то.
-С начала.
Барон с сожалением посмотрел на свои ногти, сглоданные до основания, и вздохнул.
-За внучку боюсь. Я ведь могу и не вернуться.
Дигбран про себя ругнулся. Ответ-то лежал на поверхности! А он, старый дурак, тешил себя пустыми надеждами с того самого часа, когда барон, возвращаясь из Скейра, велел ему наутро явиться в замок.
Было когда-то у барона Глойдинга два сына: Муррох, старший, и Ахрой, младший. Как водится, старший был силен, благороден и туп до безобразия. Принцессы таким олухам достаются только в сказках, а потому женился он на Бенаре, единственной дочери Дигбрана. Да, был ведь еще у барона Глойдинга верный воевода Дигбран, чье мужество, смекалка и осторожность не давали до поры до времени барону Глойдингу и его старшему сыну благородно лечь костьми в чужой земле.