– Обнадеживающая информация, – улыбнулся я, беря кулек. – Сколько я вам должен? Вот ваш шарфик, он из сумки выпал.
– Ваня! – укоризненно произнесла Маша. – Когда я приобретала для вас перекус, рассчитывала на иную реакцию. Полагала, что симпатичный, неженатый мужчина решит отблагодарить Марусю за проявленную заботу и пригласит ее попить кофейку в свободное время! Я же вам понравилась?
– Верно, – кивнул я.
– Но Иван не тот человек, который начнет клянчить у девушки телефон, – хихикнула Маша. – Вот я и проявляю инициативу! Держите мою визитку. Ближайшая неделя забита делами, а со следующего вторника я в отпуске. Звоните, помните: за вами должок – я угостила Ваню пирожками. Теперь он, как интеллигентный человек, обязан позвать добрую самаритянку в кафе. Где шарф? Как бы мне его опять не выронить! Вечером бегу к бабушке на день рождения, купила ей шерстяную вещь в подарок.
– Голубева! – гаркнул голос из динамика.
– Ой! Меня! – засуетилась Маша, судорожно запихивая в сумку недоеденную булочку. – Иду, иду, уже несусь. Пока, Ваня!
Махнув мне изящной ручкой, Мария ринулась к окошку, получила жестяной номерок, толкнула дверь и быстро вышла из бюро пропусков. Я встал, посмотрел в большое зарешеченное грязное окно, выходившее во внутренний дворик, и увидел Машу. Женщина шла по направлению к соседнему зданию, на секунду она остановилась, вытащила шарф из сумки, сделала резкое движение руками, потом бросила на асфальт что-то небольшое, белое, похожее на скомканную бумажку, и исчезла за железной дверью. Я остался у стеклопакета: на улице вовсю бурлит весна, деревья оделись в зеленые платья, яркое солнце пробуждает радость в душе…
– Иван Павлович, о чем задумался? – прозвучало за спиной.
Я обернулся.
– Макс! Вовремя приехал, я как раз собирался тебе звонить.
– Спасибо, Ваня, выручил, – принялся благодарить Воронов. – Я у тебя в долгу.
Мы поболтали минут десять, потом я вышел на улицу и, наслаждаясь прекрасной весенней погодой, медленно пошел к метро. Путь лежал мимо мелких магазинчиков с дешевой ерундой. В Москве редко случаются погожие денечки, а у меня почти никогда нет времени на бездумный моцион по проспектам столицы. Сегодня сложились вместе две почти невероятные составляющие: в городе не жарко, не холодно, не дождливо, и, вот уж удивительно, в начале мая не идет снег, а у Ивана Павловича – никакой работы. Одно дело я закончил вчера, за другое примусь завтра, поэтому волен распоряжаться временем как заблагорассудится и фланировать по проспектам, словно беззаботный бонвиван.
Я бездумно уставился на витрину одной лавки, забитую дешевыми тряпками, и вдруг увидел темно-коричневый шарф, точь-в-точь такой, как тот, что выпал из сумки Маши. Сам не зная почему, я вошел в крохотное помещение и спросил у продавщицы:
– Можно посмотреть на кашне?
– Хорошая вещь, – незамедлительно начала нахваливать товар баба. – Не скрою, китайская, но не на коленке сделана – на фабрике. Износу палантину не будет, вот, глядите, на ценнике написано: стопроцентная шерсть. Кашемир. Знаете, кто такой кашемир? Особая овца, живет только в Индии. Цвет самый модный, унисекс, подойдет и для вас, и для женщины, а для пожилого человека – просто находка! Если в подарок берете, бесплатно упакую красиво, с бантиком! Всего пятьсот рублей заплатите, а получите шикарную шальку. Берете?
– Вон те, розовые, серо-голубые, ярко-фиолетовые – поинтереснее, – закапризничал я.
Торговка закивала.
– Цвет ярче, но размер маленький, шестьдесят на сорок, а у коричневого аж два метра тридцать длина. Берете? Я вам двадцать рубликов скину. Четыреста восемьдесят за супершмотку.
– Еще подумаю, – пробормотал я, выходя из лавчонки.
Да уж, похоже, Маша сильно любит свою бабушку, если решила сделать старушке столь «дорогой» и «качественный» презент!
Вновь очутившись на улице, я вдруг вспомнил про пакетик с пирожками, который положил в портфель, и решил выбросить еду. Уж простите, но перекусывать сомнительного вида выпечкой я никогда не стану, а девушка явно купила еду неподалеку от метро.
Я огляделся по сторонам и двинулся в сторону входа в подземку. Кто-нибудь мне объяснит, почему в Москве начисто исчезли урны? Вроде их убрали из соображений безопасности – в них можно положить бомбу. Но ведь легко заминировать и автомобиль, а машины преспокойно паркуются в разных местах Москвы. Конечно, можно швырнуть кулек прямо на тротуар, но меня с детства приучили никогда так не поступать.
Я дошел до небольшой площади, увидел вагончик с надписью «Объедение», приметил около него пластиковый бак, обрадовался, достал белый пакет и тут же уронил его. Бумага разорвалась, содержимое вывалилось наружу. Я быстро нагнулся. Экий ты, Иван Павлович, растяпа, теперь живо собирай безобразие! Пирожки, между прочим, выглядят прекрасно, и они кажутся знакомыми. Этот край, завернутый косичкой, небольшое углубление посередине в виде сердечка… Где я видел раньше изделия? Пальцы подобрали пакет и узкий чек, я глянул на кассовый документ. Два пирога и булочка с корицей стоили более тысячи рублей?! Ну и цены в забегаловке! Почти как в «Рок», любимом ресторане Николетты: маменька обожает тамошние пирожные, да и от пирогов из пафосной точки она не отказывается. Николетта способна съесть пять штук… Минуточку! Это же и есть печеные изделия из «Рок», ну да, вот и на чеке сверху написано название! Но данное заведение расположено далеко от того района, где я сейчас нахожусь. Маша никак не могла успеть добраться в этот ресторан и вернуться назад – она отсутствовала от силы минут десять!