«Уррррааааа!!!» — прошептал Робка, еле сдержавшись, чтобы не заорать на всю аудиторию! И он вдруг понял, что всё это время он совсем не пытался разобраться в ситуации, и что ему даже нравилась вся эта стремительность, и что, по большому счёту, ему была абсолютно «фиолетова» реакция однокурсников. Он пытался найти для себя путь к Алечке! Как, оказывается, просто порой бывает понять, чего же ты на самом деле хочешь.
Прозвенел звонок, и наш герой, окрылённый, понёсся в мастерскую, где по вечерам занимались подготовительные курсы.
Занятия ещё не начались. Аля как раз заканчивала точить карандаши для рисунка. Увидев в дверях Роба, она оживилась, но, взяв себя в руки, опустила взгляд и с серьёзным видом проследовала к выходу.
— Добрый вечер, сэр! — молвила она, вежливо кивнув. — С чем вы пожаловали в наши края? — продолжала девочка, с трудом сдерживая эмоции.
— Добрый вечер, мэм! — подыгрывая ей, с кивком головы и непроницаемой миной изрёк Роберт, — я пришёл сказать вам, мэм, что я подумал! И принял своё единственно верное решение!
— Ну и каким же будет ваш положительный ответ, сэр? — уже с тревожными нотками в голосе спросила Аля.
— Видите ли, мэм! — выдерживая паузы, с тем же каменным лицом продолжал наш «артист», — моё единственно верное решение… — он сделал многозначительный жест рукой, — состоит в том… — здесь он сбросил с лица каменную маску и широко улыбнулся, — что я тоже хочу с тобой дружить!
Лицо бедной Алечки, которая уже была голова ко всему, засияло такой яркой и лучистой улыбкой, что Робке даже показалось, что вокруг действительно стало светлей.
— Ро-оба! Зачем ты меня разыгра-ал? — надув губки, но продолжая сиять, протянула она.
— Заметь, не я это начал, — Робка светился ничуть не меньше её, — ты же сама затеяла весь этот официоз: Добрый вечер, сэ-эр! — передразнил он, изображая Алечку, — а я только немно-ожко подыграл тебе.
— Ты так быстро подумал? А в обед мне показалось… Нет. Ладно, проехали.
— Так! Мы же друзья? Или как? Так вот давай сразу договоримся: начала — договаривай! Так что тебе там показалось?
— Ну, извини, в какой-то момент мне показалось, что мне придётся ждать целую вечность… И я, правда, приготовилась ждать. Ты извини, что я так про тебя думала, хорошо?
— Перестань извиняться, всё нормально, — успокоил её Роб, — вообще-то, быстрота принятия решений — это мой конёк, — шутливо добавил он, а про себя подумал: «…только не по поводу чувств. Если б ты знала, милая Алечка, как недалека ты от истины…» И он опять умилился её открытости и непосредственности.
Занятия начались, и Але надо было убегать.
— А как ты смотришь на то, что я тебя по-дож-ду и про-во-жу?
— С согласием и восторгом! — радостно заявила она, чмокнула его в щёчку, покраснела и убежала.
Роб позвонил матери, чтобы извиниться за то, что его не будет к ужину. И ужина, собственно говоря, тоже не будет, потому что у него появились неотложные дела, с которыми срочно надо разобраться.
— Ничего страшного, мой хороший! — прозвучал в трубке добрый голос мамы, — Твой завтрак будет в холодильнике. Только, пожалуйста, постарайся пораньше разобраться со своими «голубоглазыми делами», а то у тебя завтра рисунок с нулевого, если ты ещё помнишь.
— Ну мам, ну ты опя-ать? — засмущался Робка.
— Всё, молчу-молчу-молчу, но надеюсь, что ты меня понял?
— Йес, сэр! То есть, мэм! — весело отрапортовал сын матери.
«Большой брат следит за тобой, точнее — большая сестра!» — с улыбкой подумал Роб, отбивая звонок. Он, конечно, понимал, что его мать — умная, красивая и проницательная бизнес-вумен с отличной памятью. Но иногда это начинало реально напрягать. Сын никогда даже не пытался выяснять отношения по этому поводу, ведь палку она, к счастью, никогда не перегибала. А ещё он знал, что так она проявляет заботу, поэтому на всё это можно было закрыть глаза.