-Не бойся ничего, Хана,- шепчу я.- Я не оставлю тебя и не позволю твоим монстрам тронуть тебя.
-Спасибо,-едва слышно говорит она, и комната снова утопает в тишине, где слышно лишь тиканье старых настенных часов.
***
Я проснулся достаточно поздно,- на часах было десять утра,- и приметил, что Ханы рядом со мной нет. Моя кровать аккуратно застелена, и мне даже на миг показалось, что вчерашний день был сном, однако присутствие девушки до сих пор ощущалось.
Я провел рукой по отросшим волосам и вспомнил, как целую ночь держал руку золотоволосой девушки. На моем лице проступила улыбка счастья. Пробудившиеся во мне чувства и эмоции нравились мне. Как будто я проснулся от долгого сна без сновидений. Долгого мучительного сна.
Что же сейчас делает Хана, думаю я, здесь ли она вообще. Или решила вернуться домой? Хоть это и маловероятно. Выйдя в коридор, я прислушался к голосам, доносившимся с первого этажа. Среди них я различил детский, столь знакомый и звонкий голосок Лин и нежный, бархатный голос Ханы. Они вдвоем весело переговаривались о чем-то, а я вдруг испытал сильную неловкость.
Спустившись вниз, я направился на кухню, где за столом сидели Хана и Эвелин и допивали чай.
-Ник, ты когда полусонный, так забавно выглядишь,- хихикнула девочка, помешивая ложечкой остатки жидкости в своей кружке.
Я посмотрелся в зеркало, висевшее в прихожей, и пригладил стоявшие торчком черные, как вороново крыло волосы. Совсем забыл, что по утрам у меня на голове гнездо свитое птицами.
-Рад тебя видеть, Лин,- тепло приветствовал я свою маленькую подругу и прошествовал по кухне к чайнику.-Вижу вы уже познакомились.
Заварив себе чашечку чая, я присел между Ханой и Лин, странно глазеющими друг на друга и таинственно улыбающимися. Я скептически переводил взгляд с одной на другую.
-Что с вами?-обратился я к ним, делая глоток горячего чая.
Хана многозначительно приподняла брови, пристально взирая на девочку. Та мгновенно все понимает и поворачивает свое милое личико ко мне. Глаза её сверкают неизведанным огнем, что меня чрезвычайно настораживает. Я морально готовлюсь к тому, что меня ждет. Эти двое имеют безумные идеи, энергичный нрав и пытливый ум, что абсолютно противоположно мне.
-Хана желает посмотреть на нашу совместную игру!-возбужденно выпалила девочка, полная энтузиазма.
Я спокойно выдохнул. Я думал, будет что-то куда более страшное, а оказалось-то..
-Эвелин рассказала мне, что вы частенько занимаетесь вместе, вот мне и хочется послушать ваш дуэт,- поведала Хана, задорно улыбаясь нам.
-Конечно, мы сыграем,- кивнул я, хотя внутри у меня зародилось слабое волнение, которое я безжалостно пытался подавить.
Я удивился, как эти двое нашли общий язык так быстро. Сколько часов они провели вместе? Сколько всего успели обсудить? Они обе были так схожи внутренним миром, желанием помогать мне; так преданны музыке, что объединила нас троих. Это сходство крайне впечатляло меня.
После чаепития мы отправились в комнату моих родителей, где я сел за старый фортепиано отца, а Лин подложила под подбородок мою скрипку. Хана присела на кресло, стоявшее в противоположном углу, и устремила свой внимательный взор на нас, с нетерпением ожидая начала игры. Мое сердце, на удивление, не колотилось так быстро как в прошлый раз, лоб не покрывался испариной. Я был спокоен. Абсолютно спокоен.
Тогда мы начали игру.
Мы с Эвелин играли сонату, и как же мне нравилось с ней играть! Мы слышали игру друг друга отчетливо, попадали в ноты, не сбивались с ритма. Девочка быстро учится, а я, по-видимому, не отстаю от неё: я учусь не бояться зрителей, не бояться показывать свою игру.
Мои пальцы быстро бегают по белоснежным и черным клавишам, создавая мелодию, приятную, немного томящую. С ней вровень плывет мелодия, издаваемая скрипкой. Я искоса смотрю на Лин: она стоит с закрытыми глазами и улыбается своей нежной детской улыбкой, чуть пританцовывает, а затем распахивает глаза и смотрит на меня. Я улыбаюсь ей своей самой искренней улыбкой. Она –мне в ответ.
Закончив игру, мы с Эвелин смотрим друг на друга, затем переводим взгляды на Хану. Она снова плачет. На моем лице мелькнула слабая, сочувственная улыбка, а Лин взволнованно бегает глазами с меня на девушку.
-Что, мы так плохо сыграли? Или так хорошо?- недоумевала Эвелин.
-Полагаю, очень хорошо,- ответил я, наблюдая за тем, как Хана утирает рукавом кофты заплаканное лицо.
***
Когда мы зашли в мою комнату, первым, что бросилось в глаза темноволосой девочке, был граммофон. Эвелин стремглав бросилась к нему, чуть не споткнувшись об одеяло, распростертое на полу, про которое я совсем забыл. Пока моя маленькая подруга крутилась возле музыкального аппарата, я убрал с пола одеяло, подушку и плед и, аккуратно сложив их, положил у подножия кровати.
-Так ты все же решил достать его с чердака,- констатировала девочка, с любопытством вглядываясь в мое лицо.- Что побудило?
-Я просто захотел,-вяло пожал плечами я.
Лин продолжала разглядывать его, проводить пальцами по золотистого цвета рупору, граммофонной игле, на которой они остановились.
-Пожалуйста, дай нам послушать, как он играет, - молящим взглядом воззрилась на меня девочка.
-Я думаю, это замечательная идея,- поддержала Эвелин Хана.
Мне не пришлось долго думать. Я решил еще тогда, как только Лин увидела его. Она обязательно послушает его игру.
Я вставил пластинку и, когда игла коснулась поверхности пластинки, по двору разнеслись нежные, томящие звуки Вальса Евгения Дога. Эвелин обрадованно кружилась, смеялась, как будто свершилось некое чудо, которое она ждала несколько лет.
Я не смог сдержать улыбки, наблюдая за этим зрелищем. Взглянув на Хану, я решительными шагами подошел к ней и галантно подал руку:
-Потанцуем?
Она мягко улыбнулась и коснулась своими пальцами моей ладони. Одной рукой я приобнял её за талию, а другой взял её руку. Мы стали двигаться в такт музыке, неотрывно заглядывая друг другу в глаза. Мелодия становилась более порывистой, бушующей, исполненной надежд, и наши движения согласовывались с ней.
Она обволакивала нас, поглощала, уносила в свой мир, где мы находили покой и утешение.
Где мы находили себя.
Я вспоминаю своих родителей, так же круживших по двору, так же смотрящих друг на друга искренними взглядами. Но вспоминания не причиняют мне боль, напротив, я чувствую облегчение и счастье. Словно они живы и сейчас рядом с нами, вальсируют и смеются заливистым смехом.