Слушая весенний мотив, я осознал, что отныне моя жизнь изменится. Об этом мне говорила мелодия ветра.
-Ник, у меня есть идея,- обратилась ко мне девушка, глядя на небо с проплывающими облаками, расцвеченными всевозможными красками заката.- Попробуй побороть свой страх таким образом: чаще играй перед кем-нибудь, ведь музыка создана не только для музыкантов, но и для зрителей. Музыка связывает сердца людей, рассказывает о чувствах; она – тонкая нить, объединяющая нас.
Глава 7.
Вернулся домой я уже поздно вечером, когда небо было обсыпано мельчайшими точками, отчаянно светившими, не позволяя миру полностью погрузиться во мрак. Наряду с ними на небе виднелся серп луны, похожий на букву «С». Скоро нас ждет новолуние. Но я больше предпочитаю полную луну, тогда и мир кажется совсем иным: загадочным, таинственным, полным мистических событий.
Я проводил Хану до её дома. Этот эпизод вечера мне запомнился явственнее всех. Мы болтали о звездах, выискивали созвездия на черном небесном полотне. Она показала мне созвездие Кассиопеи, Большого пса, Ориона. Я много раз смотрел на звезды, но всего лишь любовался ими, не заморачиваясь поиском созвездий. Опять понимаю, что Хана имеет более глубокие познания, чем я. Но так даже лучше. Я хочу познавать то, что знает она, хочу слушать, как она рассказывает.
Перед своим домом она остановилась, не решаясь зайти внутрь. В одном из окон на первом этаже горел свет, и было видно, как её отец читает книгу, сидя на кожаном диване. До сих пор сложно поверить, что проблема Ханы,- её внезапные и резкие смены настроения при упоминании отца,- заключается именно в нем самом. Он кажется таким приятным, понимающим человеком; постоянно шутил, когда мы сидели вместе за столом. Но, по правде говоря, первое впечатление обманчиво. Потому я очень беспокоюсь за неё.
-Спасибо тебе, Ник, за хорошее времяпрепровождение,- вымолвила она, печально опустив веки. Её губы дрогнули в слабой улыбке. – Ты прекрасный собеседник и замечательный слушатель.
-Не могу не сказать того же о тебе,- ответил я, чувствуя, как холод прокрадывается сквозь толстовку. Все же это не лето, когда ночи теплые.
Она медлила. Не хотела уходить. Её неуверенный взгляд скользил по калитке дома, по окнам первого этажа, балкону второго этажа. Я решил, что это хорошая возможность узнать о её переживаниях, но опасения, что она снова отреагирует на эту тему столь холодно, останавливали меня. Но, быть может, она этого ждет?
-Хана,- вполголоса обратился я к ней, все еще чувствуя неуверенность в своем решении,- тебя что-то беспокоит?
Она робко перевела на меня свой взгляд и поджала губы. Колеблется? Наверное, решает, стоит мне доверять или нет. Тем не менее, это совсем другая реакция. Она открыла рот, чтобы сказать мне что-то, но внезапно послышался голос миссис Вилмор:
-Хана?
Мы вдвоем перевели взгляд на силуэт женщины, стоявшей в проёме двери. Из-за яркого освещения за её спиной лица видно не было. Свет уличного фонаря освещал наши фигуры, и миссис Вилмор, узнав меня, приветливо обратилась ко мне:
-Ник! Рада видеть тебя,- она неторопливо спустилась по каменным ступенькам и направилась к нам. Одета она была в тоненькую кофточку, домашние штаны и шлепанцы. Волосы были убраны в небрежный пучок, но, судя по всему, её это ни капли не смущало.
-И я вас очень рад видеть,- учтиво отозвался я, изогнув губы в улыбке.
-Ма, холодно ведь,- укоризненно произнесла Хана, поражаясь родительской безрассудности.- Ты не хуже меня подхватываешь болезни. Возвращайся домой, а я следом за тобой.
Миссис Вилмор обидчиво надула губы.
-Неужто и с Ником не дашь минутку поговорить, дабы узнать как поживает Агата?
Хана безнадежно вздохнула, но в тот же миг на её лице выступила слабая улыбка.
-С ней все хорошо, вся в делах, как и всегда,- поведал я.- Она ждет дня, когда снова сможет посидеть с вами за одним столом.
Миссис Вилмор умиленно улыбнулась.
-Для неё двери всегда открыты,- сердечно произнесла женщина.- Ты, Ник, почаще приходи в гости к Хане, она ведь скучает одна,- женщина лукаво улыбнулась и подмигнула.
-Ма-ам,- недовольно протянула Хана, снова закатив глаза.
Миссис Вилмор попрощалась со мной и зашагала к дому, ворча что-то про ужасный холод.
-Она у тебя такая забавная,- расплывшись в улыбке, подметил я.
Девушка с нежностью смотрела вслед матери и тихо промолвила:
-Это так.
На лице её снова отразилась необъяснимая печаль, но задерживать более я её не смел. У нас еще будет куча времени и, быть может, со временем мы станем еще ближе. Тогда она сможет довериться мне и поделиться несчастьями, терзающими её хрупкую душу.
Дома в гостиной горел свет от лампы. За столом, положив голову на руки, мирно посапывала тетя. Экран ноутбука отбрасывал свет на тетино лицо, уставшее и измученное. Меня охватил прилив жалости к этой женщине, такой доброй и старательной, готовой пойти на любые трудности, лишь бы помочь мне выжить в этом жестоком мире, отдавая все свои силы. В голове зазвучал голос совести, напоминая мне о моих поступках за последние два года. Что все это время я делал? Я так эгоистичен. Думал о собственном горе, закрылся ото всех, не предпринимал никаких попыток взять себя в руки, ожидая дня, когда все само собой исчезнет – вся печаль, все пережитое горе. Я думал о людях, что покинули меня и совсем забыл о человеке, что живет со мной в одном доме, бережет под своим крылом. О живом человеке.
Я беру с дивана плед и накрываю им плечи тети Агаты, целуя в висок. Она слегка поерзала на стуле, но не проснулась. Затем я тихо, стараясь не нарушить тишину, направился на второй этаж в свою комнату.
Свет уличного фонаря падал в мою комнату, не позволяя ей полностью погрузиться во мрак. Я, не переодеваясь, улегся на свою кровать и уставился в потолок, прокручивая в голове сегодняшние события. Перед мысленным взором возникал образ Ханы, мелькала её теплая и обнадеживающая улыбка, ясные небесно-голубые глаза, полные надежд и веры. Я вспомнил те мгновения, когда на её лице возникала меланхолия, а иногда и вовсе разочарование.
Я вспоминаю её отца, добродушного человека с проседью в темно-каштановых волосах, щетинистым подбородком и такими же небесно-голубыми глазами. Он был вежлив и отзывчив в тот вечер, поднимал настроение своими незлыми шутками. Он не стал расспрашивать о моих родителях, - за что я благодарен ему, -и взгляд его не был полон жалости. Тут было другое, подбадривающее, внушающее силу.
Сейчас он для меня загадка. Если Хана так остро реагирует на упоминание о нем, тогда каков он на самом деле? Что же скрывает в себе этот человек? Не став терзать себя догадками, я повернулся набок и, на удивление, быстро погрузился в царство Морфея, изнуренный сегодняшним днем, переполненным ярчайших событий.