Мы еще раз пожали руки, и я вышел на улицу. Комнату я снял на два дня, чтоб Крэйгу было, где собраться с мыслями, а дальше он сам разберется. Если нищий парень из глуши добрался до Майджамара, не пропадет.
Вернувшись на судно я убедился, что леоссцы, как и было уговорено, сошли на берег, и ближайшие три дня их никто не ждет, переоделся в платье лорда, и меня снова повезли к пристани.
Зачем я так таюсь от леоссцев? Сам не знаю. Но ни капитан, ни матросы не поставили под сомнение, что леоссцам доверять нельзя, а младший сын владетельного герцога — слишком значительная фигура.
Я удачно сторговал груз "Изабеллы". Часть платы я взял золотом, часть — огненными яхонтами такой величины, каких даже я, будучи высшим аристократом Шалпии, никогда не видел. Я прикинул их цену и получалось, что на Майджамаре яхонты стоят в четыре раза дешевле, чем в Империи. Пожалуй, нужно привести сюда еще одно судно. Но путь этот долог и опасен, не каждый осилит. Между нашим континентом и архипелагом лежит полоса штормов, которые сгубили не один десяток моряков.
Камни и половина золота легли в магсхрон, остальное ушло на припасы и товар, который повезем в Шалпию. Квартирмейстер восхищенно присвистнул, когда я отдал ему кошель для закупок. Надеюсь, оставшееся плаванье мы проведем в довольстве.
Через неделю "Изабелла" вновь вышла в море. Капитан нанял еще пятерых матросов. Новеньким даже не сообщали, что на корабле есть представитель хозяев. Я вернулся на судно ночью, и вскоре в кубрике снова появился матрос Дэн. По моему распоряжению команде выкатили бочонок хорошего рома, и сидевшие рядом тайком мне подмигнули.
Я укладывал бухту каната, когда юнга тронул меня за плечо и прошептал: — Леоссцы что-то затевают.
Я приподнял бровь в немом вопросе. — Не знаю, — ответил парень. — Шепчутся и смолкают, когда мы проходим. Дагрик знает чуть леосского, говорит, услышал только "север" и "ночь". Мы пробуем вызнать, да только кто их, демонов, знает.
Я благодарно кивнул и решил, что оставшуюся неделю плаванья попытаюсь проследить за пассажирами. Я неплохо понимаю леосский, хоть и говорю с сильным акцентом. Аристократы пытаются выучить отпрысков языкам соседей, даже таких, как Леосс. Мне леосский давался трудно, но кое-как изъясняться я могу.
Но все мои попытки вызнать, что на уме у торговцев, ничего не дали.
Однажды вечером капитан дал мне знак прийти к нему в каюту. Когда я зашел, там сидел нахмуренный старпом. — Мы должны были увидеть берег еще три дня назад, на крайний случай, вчера, — сообщил капитан. — Я проверил и перепроверил расчеты. Я никогда не ошибался больше, чем на день. — Может быть, вы не учли какое-нибудь неизвестное течение?
Капитан устало посмотрел на меня: — Если бы нас океан задержал нас надолго, я бы заметил. — Что мы можем делать, кроме того, чтоб идти прежним курсом? — Пожалуй, ты прав, мальчик. Сейчас ничего. И все-таки, если заметите что-нибудь странное, дайте мне знать.
На том мы разошлись.
Чем же связаны ночь и север? Вечером леоссийцы ложились спать, я следил. Но все-таки попробую провести одну ночь без сна. Я шепнул старпому, что желаю эту ночь провести в карцере — так мы называли кладовку с ведрами и тряпками, куда пару раз запирали разбушевавшихся матросов. Надеюсь, я удачно изобразил попытку драки, а умница юнга мне подыграл, и вот уже меня волокли в гости к инструментам уборки, захлопнув за мной дверь. Но не заперев.
Я выскользнул из кладовки, когда голоса на судне затихли. На фоне звезд выделялся силуэт рулевого. Толстый серпик луны светил достаточно, чтоб не запнуться о канат, но оставлял довольно глубоких теней. В одной из них я и затаился. Чего я ждал? Сам не знаю.
Я задремал и едва не упал на палубу, когда судно качнулось. Открыв глаза я увидел на фоне звезд не один силуэт, а два. Мне не было видно, что происходило, но рулевой начал оседать, и второй человек проворно оттащил его в тень у борта, чем-то зашуршав, а сам вернулся в колесу, которое принялся поворачивать влево.
Тихо стелясь по палубе я прокрался к каюте капитана. Тот не спал, сидя с книгой при свече. — Рулевого убрали, штурвал влево, — шепотом сказал я.
Капитан кивнул и не торопясь накинул форменную куртку. Сделав мне знак тихо следовать за ним, он взял фонарь и вышел на палубу. Он не старался красться, напротив, застучал ботинками. — Не спишь? — грозно спросил капитан, подходя к рулевому сзади. — Н-нет, — глухо ответил тот. — А мне кажется, спишь.