Так за разговорами мы шли по лесу. Иногда нам везло, и мы могли свободно идти меж деревьями, но порой приходилось пробираться сквозь такие дебри, что даже Дэн не всегда сразу находил путь. Я боялась заблудиться, но будучи в море Дэн научился неплохо ориентироваться по солнцу.
Ночевали на собранных кучках хвороста, завернувшись в одеяла. Ночи стояли теплые. Я очень надеялась, что нам удастся перейти через горы до первых холодов. В мешке за плечами ехала пара теплых чулок, шерстяная шаль и потерявший вид теплый жакет. В поселении я его не носила, но очень надеялась, что рано или поздно он мне пригодится.
На четвертый день мы вышла на тракт, которые вел на север. Я подозревала, что тракт ведет в столицу, но там мне показываться вовсе не хотелось. Можно свернуть к морю и часть пути проделать по прибрежным дорогам, но придется искать шхуну или баркас, чтоб переплыть устье реки, что идет поперек Леосса, проходит через столицу и впадает в море. А можно забрать к горам и обойти Леоссон с востока, где речка еще узкая, всякий рыбак может переправить. Мы выбрали второй путь — Дэн наотрез отказался садиться на леосские суда. Мне тоже не хотелось выходить к населенным местам — беглую магтифакторшу вполне могли узнать.
Мы проснулись на краю чьего-то поля, когда мимо пошел обоз. Дэн криком остановил их, и я вступила в переговоры.
Кто мы? Тетушка-травница из глухого поселения и скорбный на голову племянник — это объясняло мычание Дэна и лишь некоторые отрывочные слова, которые он мог произнести, с трудом выговаривая звуки. Как иначе замаскировать акцент Дэна, мы не придумали. Тетушка везет убогонького показаться столичным лекарям, только монет бы еще подзаработать. Да, этот тракт ведет в Леоссон, и обоз именно туда и направляется. Есть ли какой городок до столицы? Как не быть. Я долго торговалась, и наконец мы сошлись на том, что за серебряный и несколько медяков нас довезут до городка в одном дневном переходе от Леоссона.
Находиться так близко к столице на оживленным тракте для меня был риск. Хорошо, что нас посадили в крытую повозку, где полотно берегло от сторонних взглядов.
Я ехала в полудреме, и вскоре начала скучать. Из соседней повозки доносился недовольный детский голос — скучала не одна я. Чтоб занять чем-то руки, я принялась разбирать свои вещи и обнаружила, что у одной юбок, выменянных в поселении, начала отрываться цветастая оборка. Жена бондаря любила украшаться, но эта юбка ей надоела, и она уступила мне ее за горшочек настойки от женских болей. Я носила юбку в поселении, где была уважаемой ведьмой, а теперь мне лучше стать незаметной, чтоб не привлекать лишних взглядов. Приноровившись к покачивающейся повозке я принялась спарывать разноцветную полоску ткани. Спрятав юбку назад в мешок я свернула из ленты симпатичный мячик, скрепила его шитьем на скорую руку и вручила ребенку на короткой остановке. Остаток дня из повозки, где ехала молодая семья, доносилось довольное курлыканье, и когда мы в следующий раз остановились, мать непоседы с благодарностью мне кивнула.
Ночевал обоз на краю поля. В стороне от дороги журчал ручей, туда сходили за водой. Нас позвала к себе компания из двух пожилых пар. Мы подкинули полкруга колбасы из своих запасов в общий котел, и вскоре наслаждались горячей похлебкой. Позже женщины собрались к ручью, чтоб обмыться, а любопытных мужчин обещали погнать мокрыми тряпками. Раздевшись до рубах, мы плескались в прохладной воде. Женщины обсуждали, кто за чем ездил, и кто что везет. Кто-то купил на побережье вяленой рыбы — продавать на столичном рынке, кто-то, напротив, хорошо продал изделия столичных мастеров, кто-то гостил у родни. Интересовались, что за повозка у мрачного мужика с хитрым взглядом, где он один едет, и никого туда не пускает. Ответили, что дополинно никто не знает, но у мужика этого какие-то дела с магами то на юге, то в столице, а какие — неведомо. Я отметила, что нужно от этой повозки и от этого мужика держаться подальше.
Но проклятие решило иначе. Уже на подходе к кострам к молодой женщине подбежал ее муж и что-то взволнованно зашептал. Та испуганно прикрыла рот и принялась озираться большими глазами. Любопытные женщины подтянулись к ним, и демоны дернули меня пойти за компанию.
Оказалось, что мелкий мальчишка заигрался тряпичным мячиком, тот улетел к повозге мрачного мужика, мальчишку заинтересовала щель пежду пологом и днищем, и он сумел просочиться внутрь и затеряться в глубине. Как? Неужели повозка не охраняется артефактами?