Хелена хихикнула.
– К домашней стряпне. А ты зловредная бабушка!
По пути Хелена задавалась вопросом, стоит ли обмолвиться о подозрениях относительно мотивов, подвигнувших невестку пригласить их обеих в гости. Вдруг Джилли признается, что думает о том же? Но она знала, что матери не нравилось, когда она неодобрительно отзывалась о Крессиде, и потому Хелена делала так лишь в тех случаях, когда это было действительно оправданно.
Она припарковалась у изящного современного дома с крутой подъездной дорожкой, явно негостеприимной к автомобилям. Потом они с матерью еще несколько секунд посидели в машине, собираясь с духом.
– Надеюсь, ты тепло одета, – наконец сказала Джилли.
– Мама! Сейчас уже апрель!
– Еще апрель! И в этом доме вечно холодно, но Крессиде всегда тепло. Это все потому, что она бегает.
Хелена вздрогнула. Пристрастие невестки к бегу всегда выбивало ее из колеи.
– Ну что, пойдем.
– Привет, сестричка, – обнял ее брат Мартин.
Его жена, высокая и худая, была в черном, с серебряными украшениями. Волосы у нее были собраны в очень аккуратный хвост, макияж был едва заметным, без помады, или ее оттенок был абсолютно натуральным.
Ее приветствие было чуть более эмоциональным, чем у мужа. Улыбнувшись Хелене, она поцеловала Джилли в обе щеки и похлопала ту по плечу. Малышка Исмена, пятилетняя и серьезная, сказала:
– Доброе утро, бабушка и Хелена.
Хелена поморщилась. Джилли обожала внучку, но ненавидела, когда ее называли бабушкой. Свое неприятие этого факта она выразила, когда Исмена была крошечной, однако Крессида настояла на том, чтобы к ней обращались именно так. Крессида любила называть вещи своими именами.
– Проходите, пожалуйста, – сказал Мартин, провожая их через гостиную.
В комнате было холодно, однако суперсовременный камин не горел. Но даже при включенном напольном отоплении в доме всегда было зябко. Хелене казалось, что причиной тому был декор – бело-лиловый с черными деталями.
Крессида бросила недвусмысленный взгляд на ноги Хелены: она хотела, чтобы та разулась. Хелена проигнорировала намек. Даже в теплом кардигане, надетом перед выходом, ей было довольно холодно, а в одних носках она точно околеет. Она бы сняла туфли, если бы ей предложили взамен пушистые тапочки, но ничего пушистого в этом доме не водилось. Она заметила, что матери Крессида не стала транслировать безмолвное сообщение «сними обувь». На мгновение Хелене захотелось, чтобы кто-нибудь из них вляпался в собачьи какашки.
– Херес, Мартин! – резко скомандовала Крессида.
От хереса Хелена отказалась, но про себя отметила, что, раз подают вино, значит, это был не просто обед. Мать согласилась выпить, ей явно требовалась алкогольная поддержка.
– Ну, как мило! – сказала Джилли, отпив половину крохотного бокала. – Когда мы в последний раз собирались вместе?
– На Рождество? – предположила Хелена. – В любом случае Исмена подросла. Ну что, – она присела, чтобы быть с малышкой вровень, – отдашь мне свои туфельки, когда они станут тебе малы? Они такие классные!
Исмена нахмурилась.
– Не говори ерунды, тетя Хелена, твои ноги намного больше моих.
Хелена посмотрела на свои кроссовки.
– В самом деле. Какая жалость.
– Мама, – начал Мартин, – у нас к тебе разговор.
– После обеда, Мартин! – прервала Крессида. – Мы это обсуждали!
– Тогда, может, сядем за стол, если обед готов? – предложила Джилли.
– Сначала, мамочка, выпей еще бокальчик хереса, – сказал Мартин.
– Обед готов, – сообщила Крессида, – но это только суп и салат.
– Херес – это замечательно, Мартин, – подтвердила Джилли.
Хелене захотелось присоединиться к ней. Она вполне могла немного выпить и нормально управлять автомобилем, но предпочитала не рисковать.
Джилли довольно быстро осушила второй бокал хереса, и их провели в ледяную столовую с прекрасным видом и стеклянным столом. Его поверхность была настолько холодной, что Хелена не отваживалась прикасаться к нему запястьями. Возможно, столешница была умышленной уловкой, поощрявшей хорошие манеры за столом. Они были пунктиком Крессиды.
Обед начался с жидкого супа, который, когда его разливали, возможно, был горячим, но в огромных ледяных тарелках стал чуть теплым. Никаких приправ в нем также не наблюдалось. Но все же он соответствовал принципам здорового питания, а это означало, что потом Хелена будет иметь право съесть калорийную сосиску в тесте или еще что-нибудь.