По мере того как они подходили к дому, где жил его брат, щеки Маши становились пунцовыми. Кто она и куда идет? Что подумают о ней эти люди, его родственники?
Она жалобно взглянула на него.
— А ты не волнуйся, — сказал он ей, улыбнувшись. — Они любят меня, они и тебя полюбят.
Трудно было сохранять спокойствие или видимость равнодушия. Костя представил ее брату и невестке: «Моя жена Маша, прошу любить и жаловать». Они не удивились, они были приветливы. Маша растерялась, краснела, отвечала невпопад.
— Мы едем в одиннадцать тридцать, Костюшка, — сказала невестка. — Машина уже вызвана. Я провожу Петра и вернусь, вы не ждите, у меня ключи. Ужин для вас на столе в твоей комнате.
Вскоре они остались одни. Но вдвоем стало не только не свободней, а вроде как даже хуже, скованней.
Ни веселья, ни шуток, ни радости. Первая ночь новобрачных? В комнате было так тихо, что тиканье часов казалось ударами молота по наковальне.
Маша забыла обо всем на свете и видела только дорогого ей человека. Не все ли равно, был ли он муж ей или сын? Он нуждался в человеческой поддержке.
— Я обещаю тебе: никогда, никогда тебя не покину. Ты самый хороший, самый дорогой человек на свете, — бормотала она.
— Почему ты так говоришь? Почему? — спросил он с мучительным выражением лица. — Ты должна рассердиться на меня, должна прогнать.
— Если бы не любила. А я люблю тебя и никому на свете не отдам, никому, никогда!
У него на глазах появились слезы:
— Мне стыдно перед тобой…
Но она не позволила ему говорить. Она ощутила свою вину перед ним: слишком сильной, слишком непокорной по природе была она сама, чтобы этот человек мог легко почувствовать себя победителем. Женская сила видна во всем, в повадке, в самоуверенности движений, она не радует на первых порах, она пугает. Но если в этой силе живет духовное начало, она же и выручит из любой беды.
Утром он был совсем другой: спокойный, умиротворенный. Он рассказал ей все, что было с ним до сих пор. Одиночество не приводит к добру, оно мстит за себя.
Месяц пролетел мгновенно. Костя бывал уже у нее в семье, познакомился с ее родителями, братьями. Зоя завоевала его сердце неожиданно легко, и он, человек по природе рассеянный, сосредоточенный только на своем деле, не забывал всякий раз приносить ей конфеты, шоколад, картинки. Он брал ее на руки и с удивлением слушал ее лепет — смешная девчонка! А она, почувствовав симпатию к себе, первая смело обняла его за шею, прижалась к лацкану пиджака.
— Кто это держит на руках нашу Зоеньку? — спрашивала, улыбаясь, Маша…
— Костя… Папа-Костя, — отвечала Зоя и прятала лицо от смущения. А Костя улыбался во все лицо и тихонько прижимал к себе теплый шевелящийся нежный комочек. Вместе с Машей он обрел сразу столько полюбивших его существ! Лощи признали его тоже, и в опере «Лощина» был, наконец, написан заключительный акт.
Они записались в загсе, и Костя переехал в Машину комнату. Всё было непривычно и ему и ей. Жизнь вдвоем — это совсем не то, что ходить вместе по скверам и паркам. Общий быт, общие заботы об уборке, о стирке белья, об обеде… Маша сразу насторожилась: как бы не испортить то дорогое, то поэтическое, что с такой силой окрасило их отношения. Как бы это получше справиться со всеми новыми обязанностями и вместе с тем не отстать в учебе.
Костя не привык ни к каким домашним делам. Дома он жил под опекой матери, жил в одной комнате с ней. Он ничего не знал, откуда-то сами собой появлялись чистые рубашки и трусики, заштопанные носки и вовремя приготовленные завтрак, обед и ужин. Костя работал много, кроме аспирантской стипендии он получал за свою работу преподавателя. Деньги он совал в средний ящик стола, никогда точно не зная, сколько их у него. Распоряжалась мама, и он никогда не был в накладе.
Не слишком-то много занималась своим бытом и Маша. Только забота о Зое лежала всецело на ней. Это же новое поколение растет, а что может быть увлекательней работы скульптора, который лепит не статую, а человека, его душу, характер? Конечно, в этой работе было много чернового, простого, — надо было приучить Зоеньку умываться, самой держать ложку и кушать, складывать вещи на стульчике перед сном, полоскать, а потом и чистить зубы. Конечно, в этом Маше помогали все хотя бы уже тем, что сами проделывали эти несложные процедуры на глазах у Зои. Но основная забота о ней лежала на Маше.
Обедом Маша до сих пор не занималась, она питалась вместе с родителями. А теперь в доме появился новый человек, да еще мужчина.
Навести порядок с деньгами оказалось много легче, чем справиться с новым объемом всяких хозяйственных забот. Домашней работницы в семье не было. Мама была занята в школе, сама Маша училась.