А после…я бы что-нибудь придумала.
— Не нужно отвозить меня в деревню, — сказала я Джорджу. — Я останусь и дойду до поместья.
— Но ворота заперты, — напомнил он.
— У меня есть ключ от сторожки. Я пройду через нее, — соврала я, зная другой способ пробраться на территорию. Засомневавшись, Джордж скривил губы. — Скорее всего, Блейки просто забыли, когда именно я должна приехать, — поспешила заверить я. — В поместье наверняка кто-нибудь есть.
Хоть Джордж и не пришел в восторг, но все равно любезно достал из багажника мой большой чемодан. На улице было прохладно, и я накинула на плечи легкую куртку. По саду гулял ветер, ныне пахший сыростью, а не свежестью и цветами.
— Ты уверена, что сможешь протащить чемодан по аллее?
— Без проблем, — я вытянула выдвижную ручку. — Он не тяжелый, и улица мощеная. Просто покачу его на колесиках.
— Хорошо. В деревне я зайду в паб и пообедаю. Я пробуду там около часа, потом вернусь в Лондон. Если передумаешь, позвони мне на мобильный, и я за тобой приеду.
Доброта Джорджа осветила отчаяние, вернув свойственный мне оптимизм и надежду. Конечно же, все не могло быть настолько плохо.
Сердечно поблагодарив водителя, я подождала, пока автомобиль не скрылся из виду на узкой проселочной дороге, и пошла в противоположном направлении. Сад окружала каменная стена с небольшими воротами, расположенными на равном расстоянии друг от друга. В прежние времена их всегда запирали, что никогда не останавливало ни меня, ни Гидеона.
На восточных воротах не хватало кованого прута. В детстве мы пролазили через зазор, но в возрасте семнадцати лет Гидеон стал слишком большим. В последний раз ему пришлось буквально протискиваться.
Я споткнулась.
Все случилось на мое пятнадцатилетие. Еще месяц, и минуло бы ровно десять лет с той роковой ночи. С той ночи, когда Гидеон впервые меня поцеловал. С той ночи, когда кто-то — я до сих пор не знала, кто именно — преследовал нас до самой стены. Гидеон застрял в зазоре. Я помнила, с каким всепоглощающим ужасом тянула его за руку и пыталась помочь, пока кто-то рычал и подкрадывался к нам во тьме.
Я почти забыла о том случае, поскольку не прошло и пары дней, как мой мир рухнул. Следующим утром Гидеон слег с ужасной лихорадкой, взволновавшей Блейков настолько, что они отправили его к специалисту в Швейцарию. Вскоре жар спал, и Гидеон пошел на поправку. Но не успел он вернуться в Блэквуд, как отец уволился и увез меня в Штаты.
За минувшие годы я убедила себя, что той лунной ночью мы с Гидеоном просто испугались. Убедила, что первобытный страх возник на фоне волнения после первого поцелуя, и на самом деле нас преследовала дикая свинья. Конечно же, из-за адреналина и гормонов обычное сопение показалось нам рычанием и чудовищным завыванием голодного зверя. Позже мы посмеялись над своими страхами. Пробираясь через зазор, Гидеон оцарапал ногу. И все же мы хохотали от облегчения, поддразнивали друг друга и спорили, кто испугался сильнее. Гидеон заявил, что чудовище следовало за ним по пятам, после чего продемонстрировал свои ощущения, горячо выдохнув мне в шею и осторожно прикусив кожу. Я никогда не забывала тот миг. Об остальном же вспоминала редко.
Когда я приблизилась к восточным воротам, мое сердце дико заколотилось от страха. Осматривая леса вокруг, я стучала каблуками по мощеной дорожке и спешила оказаться в безопасности за стеной.
За десять лет я почти не выросла. Повернувшись боком, я проскользнула через зазор так же легко, как и годы назад.
Чемодану повезло меньше. Я тянула его, пока не запыхалась, но он не пролазил. Даже достань я из него вещи, твердый каркас все равно был слишком широким.
Просто отлично.
Но проблемой не назвать. Несмотря на пасмурность, синоптики не обещали дождя. Я решила добраться до дома и выяснить, живет ли там кто-нибудь. Если да, мы могли бы вместе сходить за чемоданом. Если нет, наверное, лучше было оставить его здесь и не таскать за собой по территории. Едва ли кто-нибудь попытался бы его украсть, тем более, здесь никто никогда не ходил.
А если бы и попытался, в чемодане не было ничего ценного. Я боялась потерять лишь одну вещь, и она висела у меня на шее.
Маленький алмазный кулон в форме капли на золотой цепочке — подарок на мое пятнадцатилетие. Гидеон надел его мне на шею за несколько секунд до того, как поцеловал меня и сказал, что нам суждено быть вместе, поэтому я буду носить цепочку лишь до тех пор, пока не стану достаточно взрослой, чтобы заменить ее кольцом.
Да, очень мило. Как и всякая первая любовь. За исключением того, что Гидеон не просто сделал широкий жест. Он с детства был серьезным и целеустремленным. В семнадцать Гидеон олицетворял собой силу природы и никогда не давал пустых обещаний.