Восхитительные соки потекли мне в рот. Я с рычанием лизал жестче и, раздвигая сладкие лепестки, входил языком в девственный вход, добывая больше нектара.
Тихо захныкав, Кора прижалась к моему рту, и у нее задрожали ноги.
— Клитор. Боже, дотронься до него.
Мне хотелось дразнить ее дольше. Хотелось в наш первый раз смаковать ее вкус. Но зверь отчаянно нуждался в оргазме Коры, готовый дать ей все, в чем бы она ни нуждалась и о чем бы ни попросила.
Я жадно припал к скользкому комку плоти, посасывая его и облизывая. С губ Коры неудержимо срывались вздохи, эхом отзывавшиеся у меня в ушах. Я пальцем подразнил ее вход, и она закричала.
— Пожалуйста!
Я вторгся в нетронутое лоно и протолкнулся через напряженные мышцы. Прерывисто постанывая мое имя, Кора приподнялась на цыпочки. Я приподнялся следом за ней, продолжая ласкать клитор и осторожно проникая пальцем в девственный вход.
Кора кончила беззвучно, содрогаясь от наслаждения. Все ее мышцы напряглись, лоно стиснуло палец, клитор затрепетал на моем языке, и нектар потек мне в рот. Зарычав в сладкую плоть, я испил соки и жадно вернулся к клитору.
Мне нужно было больше.
Шумно задыхаясь, Кора снова кончила и ослабела у стены. Когда я вновь испил ее и вернулся к сосредоточию нервов, она вяло попыталась отодвинуть мою голову.
— Не надо. Я больше не могу.
А я мог. Хоть целую вечность. Но сейчас мне требовалось кое-что посерьезнее.
Ухватив Кору под упругие ягодицы, я встал и поднял ее. Она обвила ногами мою талию, и я намеренно потер влажными горячими складками семя на своем животе, смешивая наши ароматы.
Отмечая Кору, как принадлежащую мне. Отмечая себя, как принадлежащего ей. Сжав ее волосы, я со страстью посмотрел ей в глаза.
— Кора, выходи за меня замуж.
С тихим вздохом она обняла меня и ухватила за волосы, не позволяя отвести взгляд. По мере того как Кора всматривалась в мое лицо, из ее синих глаз исчезала поволока.
— Предлагаешь мне выйти замуж и навеки остаться в пустом доме с мужчиной, целыми днями скрывающимся в башне? — ее слова были подобны клыкам, разрывавшим мое горло.
— Я не скрываюсь. Живопись позволяет мне сберечь прошлое. Благодаря ней я могу держаться за тех, кого потерял.
— И пускай все, что они построили и оставили после себя, рушится из-за твоего пренебрежения? — отпустив мои волосы, Кора нежно погладила меня по подбородку. — Так вот что ты мне предлагаешь? Мужа, цепляющегося за прошлое вместо того, чтобы смотреть в будущее?
В будущем меня ничего не ждало. И все же…не о моем будущем шла речь.
— А если поместье станет таким же, как раньше, ты выйдешь за меня замуж? — спросил я, несмотря на обжигающий ком в горле.
— Освободи меня и узнаешь.
«Никогда», — рев зверя застрял в моей ноющей груди, но я бы ответил точно так же. Потому что не хотел отпускать Кору.
И все же я должен был.
— Гидеон, ты дашь мне ключ? — тихо спросила она.
— Нет, — хрипло отказал я. И соврал. Я бы не вынес ее страданий. Для нее было лучше сбежать. А для меня умереть.
Я был готов заплатить за ее свободу своей жизнью.
Но не сейчас.
— Что ж, — на глаза Коры навернулись слезы. Осторожно убрав ноги с моей талии, она нежно оттолкнула меня. — Нам больше не о чем говорить. И ты не назвал мне ни одной причины выйти за тебя замуж.
Не считая того, что я ее любил. Всегда и навеки. Пускай даже Кора мне не верила. Ведь я запер ее и приковал к себе цепью.
Она сказала бы мне, что это не любовь.
Лишь смерть доказала бы ей мои чувства. Но вдруг нашелся бы иной способ?
В отчаянии я наблюдал, как Кора покидала башню под звон цепи. Зверь бушевал и требовал последовать за ней, но был слишком слаб. Ночь новолуния.
Кора пробыла в Блэквуде две недели. До полнолуния оставалось еще две.
Две недели, чтобы привести ей доводы выйти за меня замуж. Две недели надежд, что мои усилия окупятся, и она меня полюбит.
Или две недели до того, как я буду смотреть вслед Коре, уносящей с собой мое сердце…и мою жизнь.
Глава 3
Кора
Утром моего двадцать пятого дня рождения меня разбудили солнечные лучи, пробивавшиеся через блестящие окна и заливавшие отполированный пол. Больше не было никакой пыли. Никаких паутин. Две недели назад Гидеон открыл ворота и нанял всех мастеров и слуг в округе, чтобы вернуть поместью былое величие. Садовники и озеленители преобразовали территорию. Садам на восстановление требовалось время, но атмосферы запустения не стало. Благоухали яркие цветы, повсюду лежал новый дерн, и трава зеленела, как глаза Гидеона.
Не тронули только южный садик, поскольку он был моим, ведь Гидеон обещал.
Он всеми силами убеждал меня выйти за него замуж. Каждую ночь Гидеон предлагал мне руку и сердце. И каждую ночь я хотела согласиться.
Но поскольку цепь по-прежнему обвивала мою шею, я сказала бы «да» по неправильным причинам. Женщина не должна выходить замуж в неволе. Не должна соглашаться потому, что иначе ей не видать свободы.
Поэтому каждый раз я отвечала, что дам ответ лишь после того, как Гидеон меня отпустит. И каждый раз в его глазах угасал свет. Словно из ночи в ночь он постепенно терял надежду. Возможно, также пошло на убыль его желание обладать мной.
Скверные предположения кромсали мое сердце и разрывали грудь, отчего становилось больно дышать. Поглощенная горем, я свернулась под одеялом, воображая Кору на картине Гидеона — свободную и ждущую в спальне, готовую любить его душой и телом.
Оставшуюся Кору.
И я бы осталась. Однако пока мне не дали выбора, мое согласие ничего не значило. Ворота были открыты, но цепь не позволяла пройти через них. Поэтому сначала мне нужно было освободиться.
Увы, я уже не особо надеялась.
Слабое натяжение цепи вырвало меня из моих страданий, и я высунула голову из-под одеяла.
В джинсах и черной футболке, на пороге спальни стоял Гидеон и задумчиво рассматривал цепь, намотанную на его кулак.
— Ты не вышла к завтраку, и я отследил тебя по цепи, — подняв взгляд, он обеспокоенно посмотрел мне в глаза. — Кора, ты в порядке?
Гидеон мог бы найти меня и без цепи. Почему-то он всегда знал, где я находилась. Еще одна тайна нового хозяина Блэквуда — моего милого мальчика и незнакомца, в которого я влюблялась снова и снова. Новый Гидеон мог разломить дубовую столешницу и владел ключом к волшебному золотому ошейнику без замка.
— Все в порядке, — соврала я, хотя и не совсем. С моим здоровьем все было в порядке.
Болело лишь мое сердце.
— Ты не встала с постели, — Гидеон тихо подошел ближе, и внезапно моя кожа зазудела от напряжения. Что-то в нем изменилось. Появились суровость и дикость. Словно животное нача́ло брало над Гидеоном верх. Теперь он вновь напоминал человека в крови и грязи, встретившего меня по приезде сюда.
Изменилось что-то еще, но я не могла сказать, что именно. Мне подурнело от отчаяния и страха.
— А сам ты в порядке? — я села в постели.
Ничего не ответив, Гидеон остановился у кровати. Он наклонился и, нежно прижав ладонь к моей щеке, большим пальцем погладил меня по губам.
— Ты задержалась, чтобы тебе принесли завтрак в постель? В конце концов, сегодня твой день рождения.
— Ты вспомнил? — радость вытеснила страх.
— Как я мог забыть? — Гидеон помрачнел, но тогда снова заглянул мне в глаза. — Кора, хочешь, я за тобой поухаживаю?
— Да, пожалуйста, — улыбнулась я.
— В таком случае, я тебя забалую. И сегодня не буду ни о чем просить, — поцеловав меня, он резко выдохнул мне в губы: — Я буду только давать.