Но лес молчал.
«Хорошо, — подумал Снусмумрик. — Видно больше я не могу быть дружелюбным. А может время не подходящее. Но ведь трясунчик получил имя».
Снусмумрик сидел, слушал ручей, тишину и ждал, когда вернется мелодия, но она не возвращалась. «Наверное, мелодия запряталась так глубоко, что теперь ее и не поймаешь, — решил Снусмумрик. — Может я ее больше вообще не поймаю». В голове у него все еще звучал шпионский голос трясунчика, говорившего, говорившего и говорившего.
— Почему он не отправился домой со своей мамой? — сердито пробормотал Снусмумрик и откинулся назад на пушистые ветки. Пока он устраивался, в лесу снова кто-то прокричал. Снусмумрик долго прислушивался, а потом надвинул шляпу на глаза и уснул.
На следующее утро Снусмумрик продолжил путешествие. Но ему было скучно. Он с трудом тащился на север, поглядывая то направо, то налево. Но начало мелодии даже не показывалось.
Снусмумрик просто не мог ни о чем другом думать, кроме трясунчика. Он вспоминал каждое его слово и каждый свой ответ, обдумывал их, пока не почувствовал тошноту и не присел отдохнуть.
«Что-то на меня нашло, — решил Снусмумрик. — Злоба какая-то. Раньше со мной ничего похожего не случалось. Я, должно быть, заболел».
Наконец, Снусмумрик остановился и повернул назад.
Вскоре он почувствовал себя лучше, пошел быстрее и еще быстрее, а потом пустился бежать. Маленькие мелодии закружились у него в голове, но ловить их не было времени. К вечеру Снусмумрик вернулся в березовый лес и закричал:
— Титу-ву! — кричал он. — Титу-ву!
Но лишь проснувшиеся ночные птицы ответили ему.
— Титу-ву, титу-ву!
Никаких следов трясунчика.
Снусмумрик ходил туда-сюда, вглядывался, звал и прислушивался, пока не наступили сумерки. Поднялась полная луна. Снусмумрик посмотрел в небо и почувствовал себя совершенно потерянным.
«Я должен загадать желание, — подумал он. — Полная луна».
Он всегда загадывал самое простое: новую мелодию, новую цель путешествия. Но сейчас он поспешно поправился и сказал протяжно:
— Хочу найти Титу-ву.
Потом он трижды повернулся вокруг себя и вернулся в лес. Что-то забарахталось в листве, что-то светло-коричневое и пушистое.
— Титу-ву! — ласково сказал Снусмумрик. — Я вернулся поболтать.
— Привет, — ответил Титу-ву, высунув голову из листвы. — Это здорово! Я так хотел вас увидеть… Подумайте только! Я написал свое имя, а потом, когда у меня будет свой дом, я повешу эту табличку над дверью.
Трясунчик показал Снусмумрику кусочек коры, на котором было написано трясунчиково имя и спросил:
— Изящно выглядит, не правда ли?
— Очень изящно! — подтвердил Снусмумрик. — Так у тебя будет свой собственный дом?
— И то верно! — возбужденно воскликнул трясунчик. — Уж лучше я уйду из дома и начну бродячую жизнь! Как здорово! Видите, пока у меня не было имени, я только и делал, что бегал по округе и ничего толком не ощущал. Теперь же со мной что-то такое происходит. Хорошо это или плохо? Вам ничего не видно?
Снусмумрик хотел было заговорить, но трясунчик продолжал:
— Теперь я — личность, и со мной должно всю дорогу что-нибудь случаться. И не просто случаться, а случаться с Титу-ву. Все будут знать: это случилось с Титу-ву… Видите, как много значит имя?
— Вижу, — ответил Снусмумрик. Титу-ву кивнул и начал рыться в листве.
— Знаешь, — продолжал Снусмумрик. — Я отправлюсь к Муми-троллю. Он в самом деле хотел бы меня видеть.
— Да? — спросил Титу-ву. — Муми-тролль?
— Может хочешь послушать какую-нибудь мелодию, — предложил Снусмумрик. — Или какую-нибудь историю?
Трясунчик кивнул и ответил:
— Историю? Конечно. Если только после полуночи. Сейчас мне нужно торопиться, я очень голоден… Вы не обидитесь?..
Светло-коричневый хвост исчез в вереске, кончики ушей Титу-ву мелькнули поодаль.
— Пока! Передай привет Муми-троллю! Я вернусь, как только смогу. Я и так потерял много времени!
Потом он исчез. Снусмумрик почесал голову.
«Итак, — сказал он сам себе, — я его увидел».
Откинувшись на спину, Снусмумрик посмотрел на небо. Оно было синее, а верхушки деревьев цвета морской волны. Где-то в голове зашевелилась мелодия: ожидание, весенняя печаль и спокойствие — восторг одиночества.