Представители «золотой молодежи» говорили о них, что они не умеют вести себя: они не входят, а врываются, не встают, а вскакивают, не смеются, а хохочут.
Но Булочкины чувствовали себя хозяевами жизни. Это они рядами прохаживались по коридорам школ, это они веселой гурьбой пылили по улицам города. Это их хор гремел повсюду: «Мы — молодая гвардия рабочих и крестьян…» Это их ораторы словами и кулаками рубили сплеча, слишком легко и просто расправляясь с мировой буржуазией.
А сынки богачей старались держаться в тени, уединялись и шушукались по углам, ехидно подмечая скверно сшитую ситцевую кофточку или стоптанные сапоги тех, кого они ненавидели и боялись.
На втором курсе, где учились Василий Сыгаев, Петр Судов и потомок крупных богачей одного из пригородных улусов Илья Владимиров — долговязый и горбоносый болезненный человек лет двадцати пяти, уроки стали стихийно превращаться в бурные ссоры. Были случаи, когда преподавательницы со слезами выбегали из этого класса во время урока и отказывались возвращаться. При появлении директора бунтующий класс замирал, а как только он уходил, шум возобновлялся с новой силой.
Началось все это с литературного суда над героем короленковского «Сна Макара». Красноречивый Сыгаев, обвинитель на суде, ловко доказывал виновность Макара, говорил, что Макар пренебрежительно отзывается о якутах, обманывает жену, пытается обмануть даже самого бога, готов украсть лисицу из чужой плашки и т. д.
Петр Судов, часто напоминая о том, что он сын русской и якута, а потому-де совершенно беспристрастен в национальном вопросе, доказывал, что Макар является типичным представителем дореволюционного русского населения в Якутии, якобы стоявшего на более низкой ступени развития, чем якуты, но тем не менее всячески обижавшего последних.
Прескверный оратор, Илья Владимиров что-то мямлил о «прекрасно описанных Короленко тяжелых климатических и экономических условиях жизни в Якутии» и старался доказать, что «якуты все были тружениками и эксплуататоров среди них не было».
Горячий Ефрем Сидоров, староста класса и защитник Макара, на самом патетическом месте своей речи, размахивая кулаком, крикнул оппонентам:
— А что вы, глупые люди, понимаете?! Известно ли вам, что человеческое общество состоит из классов?
Ловкий Васенька Сыгаев тут же воспользовался этим и повернул все дело так, будто Сидоров оскорбил всех беспартийных и назвал их всех глупцами.
Молодой преподаватель литературы не сумел по-настоящему направить прения, и началась перебранка. Комсомольцы налетали на сыгаевцев, а некоторые беспартийные ученики поддались Васиной уловке и обиделись на Ефрема…
После этого случая уже на каждом уроке возникали споры. На уроках русского языка или литературы Сыгаев и его сообщники доказывали, что изучать эти предметы не обязательно, так как «каждый народ должен обучаться только на своем языке». На уроках истории они заявляли, что не будь гражданской войны, Якутия не стала бы автономной. А автономию они понимали так: «хочу — знаюсь, хочу — нет» со всей остальной Советской страной, с другими советскими народами. На уроках краеведения эти молодцы кричали, что все якуты всегда были трудящимися и что классовая борьба среди якутов в прошлом — сплошная выдумка.
Только на уроках географии Сыгаев и его дружки сидели молча, потому что боялись Александра Петровича. Несколько раз вызывали Сыгаева к директору и на школьный совет, но там он недоуменно разводил руками:
— Выступал как умел и как думал. Может, и ошибался. Если бы все на свете знал, то бы и не учился.
А через несколько дней все начиналось снова.
Наконец вопрос о дисциплине на втором курсе был поставлен на закрытом комсомольском собрании. Все собравшиеся горячо обвиняли Ефрема Сидорова и других комсомольцев второго курса в том, что они «уронили свой комсомольский авторитет перед курсом, вступили с Сыгаевым и его друзьями в мелкую перебранку, не отстояли пролетарскую идеологию».
С бедного Ефрема семь потов сошло. Одни предлагали этот вопрос обсудить на общем собрании студентов техникума, другие горячо возражали, утверждая, что дело не следует выносить на более широкую аудиторию и что Сыгаевых надо победить на их же курсе.
— Черта с два наш Сидоров победит теперь Сыгаева! — начал секретарь комсомольской организации Проня Данилов, выступавший последним, и сразу заметались его негодующие чуть косящие глаза. — Коммунисты за много лет до советской власти, не страшась тяжких мук и смерти, боролись с врагами и наконец победили их… А наших горе-комсомольцев со второго курса советского техникума опрокинули эти сопливые буржуйчики.