Выбрать главу

Почти у самой сосны они встретились. Немного постояли и пошли дальше. Остались только старик Кузнецов и его старуха. Он положил на траву ружье и, кряхтя, сел на пенек. Видать, сильно притомился. Мне сверху был виден его морщинистый сухой затылок, сутулые, сникшие плечи.

— Ну рассказывай, — затормошила его Кузнечиха, — где его так?

— Где? — жестко ответил старик. — В глухом логу. Вот где.

Он немного помолчал и развел руками.

— Хоть убей, не могу уразуметь. Ружье справное. Стволы порохом задымлены. Видать, стрелял, оборонялся. Но ведь вот беда. В патронташе ни одного заряженного патрона. Один порох. Неужто сам забыл зарядить или Санька созорничал?

Я видел, как отшатнулась Кузнечиха, как схватилась она за голову.

— Батюшки, — прошептала она. — Батюшки, — повторила она громче. И вдруг закричала истошно, дико: — Батюшки!

Старик поднял голову, лоб у него весь покрылся морщинами.

— Ты чего блажишь, дурная? — прикрикнул он, — чего горло дерешь?

Кузнечиха повалилась на траву, запричитала.

— Бедная моя головушка. Да что же это я наделала? Ведь это я научила Марию патроны разрядить. Не Санька тут повинен.

— Ты? — будто задохнулся старик и коршуном поднялся с пенька. — А ну повтори?!

Он тряхнул ее за плечи.

— А ну выкладывай все, старая душегубица.

— Фомушка, — потянулась она к нему. — Фомушка!

— Что, Фомушка? Что! Так это и у меня патронташ разоряла ты? У… гадина!

Он схватил ее за горло, повалил на траву, стал душить.

— Змеюга! Убью!

Глаза у Кузнечихи полезли на лоб, лицо побагровело. Мне стало страшно. Я не выдержал и закричал.

Старик ровно проснулся. Отпустил бабку, огляделся по сторонам, плюнул и, понурясь, побрел к поселку, даже забыл ружье взять.

И вдруг — приглушенное дальностью леса донеслось причитание Санькиной матери. Видать, увидела она растерзанного диким зверем мужа и выла теперь, как затравленная волчица.

* * *

Несколько дней в деревне было тихо, даже не лаяли собаки.

Кузнечиха заперлась в своей избе и не выходила совсем.

Не видно было и Саньки. Стало тоскливо в нашей деревушке, особенно после того, как Санька с матерью уехали в другую деревню.

АЛЕКСАНДР ТЕРЕНТЬЕВ

Александр Владимирович Терентьев, 1943 г. рождения. Член ВЛКСМ.

Окончил машиностроительный техникум. На ЧТЗ работает мастером в стержневом отделении сталелитейного цеха.

ДА ЗДРАВСТВУЕТ АФРИКА!

Ты столько вынесла, Африка темнокожая, — Пули и плети, Грабеж и презрение.
Сейчас же ты чем-то На тех похожа, Кому, наконец, Возвратили зрение.
Ты дышишь все глубже, Шагаешь все круче, Мужаешь и крепнешь. Растешь ежедневно.
Да здравствует Африка Без наручников! Да здравствует ветер Свободы и гнева!

СЧАСТЬЕ — ВОТ ОНО КАКОЕ!

Я люблю тебя и знаю, Что не будет мне покоя. Да иначе не бывает, Счастье — все оно такое. Беспокойное, как ветер, И горячее, как солнце… Для меня ночами светит Твое дальнее оконце. Я шагаю. Тучи рядом Мне грозят дождем и градом. Нет! Не будет мне покоя! Счастье — все оно такое!

СТАЛЬ

В ней сила рук И сила вдохновенья, В ней жар сердец — До белого каленья. И в каждой капле Стали разных марок Живет частица Сердца сталевара.

НЕДОТРОГЕ

Я не знал такого горя — По ночам бродить, не спать… У тебя глаза, как море, Только чаек не видать. Дорогая недотрога! Нет у моря берегов. В нем, наверно, очень много Утонуло пареньков.

АЛЕКСАНДР ПОСТОВАЛОВ

Постовалов Александр Федорович, 1927 г. рождения. Окончил 9 классов. Работает на ЧТЗ наладчиком.

Рассказы А. Постовалова печатаются в заводской газете «За трудовую доблесть», а также часто передаются по областному радио.