«Босс назвал это текилой», — сказала Сильвер, доставая бутылку.
Макс присвистнула и забарабанила по стойке.
«Текилу?» — повторила Наоми, зевая.
«Традиция», — объяснила Сильвер. «Надо отпраздновать победы».
«Еще один», — сказал я, прежде чем Сильвер начала наливать.
Ее брови взлетели вверх, когда она достала еще один стакан. «Босс в деле. Это впервые».
«Подождите. Разве нам не нужна соль, или лимоны, или острый соус, или что-то в этом роде?» — спросила Наоми.
Сильвер покачала головой. «Это для дерьмовой текилы».
Разливались рюмки, мы высоко поднимали бокалы.
«Ты должен произнести тост». — сказала мне Макс, когда стало ясно, что никто другой этого делать не собирается.
«Черт. Отлично. За хорошую ночь». Сказал я.
«Неубедительно», — сказала Сильвер.
Я закатил глаза. «Заткнись и пей».
«Ваше здоровье. Мы прикоснулись бокалом к бокалу, а затем к деревянной стойке бара. Наоми передразнила нас, и я наблюдал, как она залпом выпила свою текилу».
Я ожидал, что она начнет задыхаться и хрипеть, как сестра из женского общества во время недели посвящения. Но эти карие глаза расширились, когда она посмотрела на свой пустой бокал. “Так что, очевидно, я никогда раньше не пробовал хорошей текилы”.
«Добро пожаловать в “Хонки Тонк», — сказала Макс.
«Спасибо. И теперь, когда моя первая смена официально завершена», Наоми поставила свой стакан и фартук на стойку и повернулась ко мне. «Я увольняюсь».
Она направилась к двери.
«Нееееет!» Сильвер и Макс крикнули ей вслед.
«Тебе лучше сделать что-нибудь», — сказала Сильвер, пригвоздив меня взглядом. «Она хороша».
«И она пытается прокормить ребенка, Нокси. Имей сердце», заметила Макс.
Я выругался себе под нос. «Проводите друг друга», — приказал я, а затем пошел за Наоми.
Я нашел ее на стоянке рядом с древней десятискоростной машиной.
«Ты не поедешь на этой штуке домой», — заявил я, хватаясь за руль.
Наоми испустила долгий вздох. «Тебе повезло, что я слишком устала, чтобы крутить педали или драться. Но я все равно увольняюсь».
«Нет, ты этого не делаешь». Передав ей фартук, я оттащил велосипед к своему грузовику и положил его на кровать. Она, прихрамывая, последовала за мной, понурив плечи.
«Господи, ты выглядишь так, словно тебя растоптал табун лошадей».
«Я не привыкла часами находиться на ногах. Хорошо, мистер «Отодвигает бумагу с удобного рабочего кресла?»».
Я открыл дверь со стороны пассажира и жестом пригласил ее садиться. Она поморщилась, когда поднималась наверх.
Я подождал, пока она усядется, прежде чем закрыть дверцу, затем обогнул капот и сел за руль. «Ты не уходишь», — сказал я на всякий случай, если она не услышала меня в первый раз.
«О, я определенно увольняюсь. Это единственное, что помогло мне пережить смену. Я строила планы всю ночь. Я была бы лучшим, черт возьми, официантом, которого ты когда-либо видел, а потом, когда ты передумаешь, я бы сказала тебе, что ухожу».
«Ты не увольняешься».
Она зевнула. «Ты говоришь это только для того, чтобы уволить меня».
«Нет. Я не такой», — мрачно сказал я.
«Ты хотел, чтобы я уволилась», — напомнила она мне. «Я увольняюсь. Ты победил. Ура тебе».
«Да, ну, ты не была отстойной. И тебе нужны деньги».
«Ваша доброжелательность поразительна».
Я покачал головой. Даже истощенная, ее словарный запас по-прежнему достигал высоких показателей по шкале SAT.
Она откинула голову на спинку сиденья. — «Чего мы ждем?»
«Убедился, что девочки выйдут вместе и сядут в свои машины».
«Это мило с твоей стороны», — сказала она, снова зевая.
«Я не всегда полный придурок».
«Значит, только со мной?» — спросила Наоми. «Я чувствую себя такой счастливой».
«Карты на стол?» — спросил я. Мне не хотелось приукрашивать это. «Ты не в моем вкусе».
«Ты что, издеваешься надо мной прямо сейчас?». - спросила она.
«Нет».
«Я тебя не привлекаю, так это значит, что ты даже не можешь быть вежливым со мной?»
Задняя дверь открылась, и мы увидели, как Макс и Сильвер выходят с последним мешком мусора. Они вместе отнесли его к мусорному контейнеру и дали пять после того, как закинули его туда. Макс помахала рукой, и Сильвер еще раз отсалютовала мне, направляясь к своим машинам.
«Я не говорил, что ты меня не привлекаешь. Я сказал, что ты не в моем вкусе».
Она застонала. «Я определенно пожалею об этом, но я думаю, тебе придется разобраться во всем ради меня».
«Ну что ж, Дейзи. Это значит, что моему члену все равно, что ты не в моем вкусе. Он все еще стоит, пытаясь привлечь твое внимание».
Она долго молчала.
«С тобой слишком много работы. Проходишь со слишком многими осложнениями. И ты бы не удовлетворилась простым быстрым трахом».
«Я полагаю, Нокс Морган только что сказал, что не может удовлетворить меня. Если бы только у меня был телефон, чтобы увековечить это заявление в социальных сетях».
«А. Ты немедленно получишь новый телефон. Безответственно ходить без него, когда у тебя есть ребенок, о котором нужно думать».
«О, заткнись. Прошло всего несколько дней. Не месяцы. Я не знала, что у меня будет ребенок, о котором нужно думать», — сказала она.
«Б. Я мог бы удовлетворить тебя до чертиков», — продолжал я, выезжая со стоянки. «Но ты просто захочешь большего, а это меня не устраивает».
«Потому что я наглая, нуждающаяся заноза в заднице», — сказала она темноте за окном.
У меня не было защиты. Я был придурком. Ясно и незатейливо. И чем раньше она это поймет, тем дальше будет держаться от меня. Образно говоря.
Наоми устало вздохнула. «Тебе повезло, что я слишком устала, чтобы дать тебе пощечину, выпрыгнуть из этой машины и ползти домой», — сказала она наконец.
Я свернул на грунтовую дорогу, которая вела к дому. «Ты можешь дать мне пощечину завтра».
«Возможно, это просто заставит тебя хотеть меня еще больше».
«Ты заноза в моей заднице».
«Ты просто злишься, потому что теперь тебе нужно найти новое место, чтобы пописать у себя во дворе».
13
Уроки истории
Наоми
Уэйли и я прожили вместе почти целую неделю. Это казалось монументальным достижением, поскольку наши жизни продолжали висеть в подвешенном состоянии. Никаких контактов со стороны судебной системы или Службы защиты детей пока не поступало.
Но я добавила цуккини и зеленую фасоль во вчерашний мясной рулет, чтобы проскользнуть мимо проницательного носа Вэйли Витта на случай, если кто-нибудь наблюдает.
Я проработала еще две смены в баре, и чаевые начали накапливаться. Еще одним финансовым благом стало получение моих новых кредитных и дебетовых карт, которые я получил по почте. Мне не удалось стереть все платежи Тины с моей кредитной карты, но доступ к моим скудным сбережениям очень помог.
Я предусмотрительно оплатила ипотеку в начале этого месяца, предвкушая, что буду слишком безумно счастлива в свой медовый месяц, чтобы беспокоиться о таких вещах, как счета. Это плюс тот факт, что у меня больше не было оплаты за машину или страховки, означало, что я мог растянуть доллар на удивление далеко.
Чтобы заработать на бесплатную аренду, я выкроила несколько часов, чтобы провести у Лайзы.
«Кто это?». — спросила Уэйли, указывая на фотографию в рамке, которую я нашла в задней части одного из шкафов в столовой.
Я оторвала взгляд от тряпки для пыли и полироли для мебели, чтобы посмотреть. Это была фотография пожилого мужчины, выглядевшего достаточно гордым, чтобы взорваться, обнимающего сияющую рыжеволосую девушку в шапочке и халате.
Лиза, которая неоднократно говорила, что ей не нравится убираться, но все равно настаивала на том, чтобы ходить за нами из комнаты в комнату, смотрела на фотографию так, словно видела ее впервые. Она сделала медленный, прерывистый вдох. «Это, э-э-э. Мой муж Билли. А это наша дочь, Джейла».