Не сбавляя темпа, он на ходу сорвал целую жменю, выбрал из нее самый мясистый и сунул в рот. На вкус лист оказался совсем не таким, как ожидал Степа. Невероятная горечь в купе с отчетливой сладостью гнилого мяса. Да, именно гнилого мяса. Степа хотел выплюнуть отраву, но было слишком поздно и его живот моментально скрутило в рвотном позыве.
Вытерев рот болтавшимся у плеча рукавом пиджака, Пивоваров раздраженно швырнул охапку листьев обратно в лес, затем прошел несколько метров, пошатнулся и упал.
«Ничего страшного, - подумал он, лежа на спине и прижимая коробку к груди, - просто немного закружилась голова, вот и все. Сейчас минутку другую отдышусь и дальше пойду. Сейчас, только одну минутку...»
Его глаза сами собой закрылись, и он тут же провалился в небытие.
***
Снова этот странный сон. Пустыня, раскинувшаяся до самого горизонта и он, маленькая черно-белая точка среди бесконечных дюн. Он идет и идет, оставляя за собой причудливую ниточку следов на песке, а ветер так и хлещет по лицу, пытаясь сбить с ног.
***
На этот раз Степа проснулся не от жары, а от странного чувства. Он, кряхтя, приподнялся и осмотрелся по сторонам. Вокруг был все тот же асфальт и лес, но что-то все же изменилось. Он не совсем мог понять, что именно, но организм точно подавал какие-то сигналы, к которым стоило прислушаться. А потом он вспомнил Сашины слова про то, что он в тоннеле испытывал жуткое чувство, будто за ним кто-то следит и все стало на свои места. Действительно, сейчас Степа всем телом ощущал чье-то присутствие, чей-то тяжелый взгляд на своем затылке.
- Кто здесь? - он спросил так громко, как только мог, но сухое горло вместо крика выдало слабый хрип.
- Кто здесь?! - повторил он, пристально вглядываясь в лабиринт из стволов и листвы.
Из-за жары и жажды голова слегка кружилась и деревья, казалось, плясали вокруг Пивоварова. Они гнулись, хоть в этом месте не было даже намека на ветерок, их ветви сплетались вместе, как сплетаются пальцы у пары танцоров, выполняющих сложное па, а кустарник потрескивал, аккомпанируя и выдавая ритм для этой адской пляски.
Пивоваров, не в силах стать на ноги, перевернулся на живот и пополз. Он хотел скрыться от этого ужасного чувства, он хотел убежать от этого жуткого взгляда, устремленного на него из дебрей, он хотел, чтобы деревья прекратили танцевать. Стирая локти и колени до крови, он полз, уткнувшись носом в серую монотонность асфальта и плакал от страха. Он молил всех богов, которых мог вспомнить, о спасении, просил их забрать его отсюда, перенести в любое другое место. И даже если этим местом окажется сама преисподняя, он будет счастлив, ведь там, скорее всего нет асфальта. Он шептал молитвы вслух, чтобы заглушить смех, да, именно смех. Деревья, извиваясь в причудливой пляске смеялись над ним, они надменно хохотали, над жертвой, так просто попавшейся в этот зеленый капкан. Они смеялись над ним, вырывая свои корни из земли, обступая его все плотнее и плотнее, а по их шершавой коре струилась кровь.
***
Степа с криком проснулся. Теперь по-настоящему. Отчетливое ощущение абсурдности происходящего его не покинуло, но сейчас он точно знал, что бодрствует, хоть и не совсем понимал откуда.
- Так это все был только дурной сон... - с облегчением выдохнул он и пошатываясь встал на ноги, затем краем глаза заметил, уже успевшую порядком подсохнуть, лужицу собственной желчи на асфальте и добавил, - ну почти все.
Если бы у Степы с собой были часы, то он бы знал, что подходили к концу уже вторые сутки его заточения в аномальном тоннеле, который все больше и больше казался живым. Теперь, после того отвратительного послевкусия гниющего мяса, который оставил во рту местный листик, словосочетание «живой тоннель» приобретало более глубокий и пугающий смысл.
- Пойдем, коробочка, нам здесь не рады, - Степа наклонился за загадочным Сашиным подарком и чуть снова не оказался на земле. Головокружение было достаточно сильным, но он морально был к нему готов и все же устоял на ногах.
- Идем, пока эти твари снова не начали ржать, - он прижал обеими руками на удивление прохладный металл к груди и зашагал вперед, продолжая свой бесконечный поход в никуда, свою отчаянную попытку выжить без плана и стратегии. Просто бездумная медленная гонка со смертью, в которой он не мог выиграть, но собирался убегать как можно дольше.