Быстро осмотрев кухню, через которую, собственно и был организован вход в дом, Степа заприметил еще одну тропинку - более светлый ламинат, явно очищенный от грязи и пыли человеческими ногами. Небольшая дорожка вела от истоптанного пятна у холодильника и электрической плиты вдоль коридора прямо в кабинет Саши, туда, где нашли его тело, неподвижно висящее над опрокинутым табуретом.
Воображение Пивоварова младшего, подпитываясь печальной обстановкой и едким запахом, принялось обрисовывать красочный, детальный и буквально осязаемый образ мертвеца. Степа невольно мотнул головой, будто пытаясь вытряхнуть неугодные мысли, и решил, что самый лучший способ избавиться от них - это работа, а ее была целая гора, хоть лопатой греби.
Первым делом Степан распахнул настежь все открывавшиеся окна в доме, и уличная жара моментально хлынула внутрь, попутно выдувая затхлость. С запахом мертвечины дела обстояли куда хуже, но дышать стало гораздо легче и свободней, а это уже что-то. Следующим этапом было тщательное изучение всех помещений на предмет ценностей, какие можно было забрать себе прямо сейчас, пока непомерные аппетиты матери сюда не дотянулись. Некоторые назвали бы это мародерством, но Саша Степану был братом, так что простительно. И первой комнатой, в которой Пивоваров младший хотел устроить обыск была ТА САМАЯ. Где же еще взрослому мужчине хранить все свои ценные игрушки как не в кабинете?
Проследовав вдоль протоптанной тропинки Степа остановился у порога. Ему казалось, что, как только он войдет в комнату, то непременно уткнется лицом прямо в колени Саши, который висит там до сих пор. Он прекрасно понимал, что это не имеет никакого смысла, что он сам помогал снимать брата в тот злосчастный вечер, что он сам буквально десять минут назад кинул пригоршню земли на крышку гроба в котором тот лежал, но несмотря на это понимание, ощущение оставалось сильным и уходить никуда не собиралось.
Не находя в себе сил преодолеть непонятно откуда взявшийся страх, Пивоваров младший решил прибегнуть к старой уловке, которой они с братом частенько пользовались в детстве. Оглядевшись по сторонам, он убедился, что нежеланных свидетелей этого таинства нет, ведь будь они, ему стало бы чертовски стыдно.
- Наши то портные храбрые какие, - начал тихо Степа. - Не боимся мы зверей, ни волков, ни медведей.
Этот стишок частенько зачитывал ему брат, когда тянул его в очередную передрягу, вроде налета на соседский яблоневый сад или драки с задирами с другого края поселка.
- А как вышли за калитку да увидели улитку - испугалися, разбежалися, - Степа зажмурился, со всей силы сжал в кулаке уже порядком пропитавшийся потом платочек и шагнул через порог. - Вот они какие, храбрые портные!
Никакого мертвеца в кабинете, естественно, не оказалось, как собственно и петли, на которой тот должен был висеть, да и табурет не был опрокинут, а стоял в дальнем углу, там, где его оставил полицейский, заполнявший документы. Словом, не приключение, а сплошное разочарование.
По непонятной для Степы причине, окна в Сашином кабинете не наблюдалось. Возможно, это было сделано для того, чтобы вид солнечной улицы не отвлекал братца от его важной, высокооплачиваемой, но очень скучной работы.
Александр Пивоваров писал книги. Не то, чтобы они были сильно популярными и постоянно возглавляли списки бестселлеров, но свою аудиторию имели приличную, а учитывая, что писал он их сразу на английском, то и гонорары выходили для этих мест солидные.
Степа окинул блуждающим взглядом «творческий беспорядок» на рабочем столе покойного и тяжело выдохнул. Кучи каких-то смятых листов бумаги вперемешку с раскрытыми томами непонятной литературы занимали большую часть площади. Грязные тарелки, из которых была выложена шаткая конструкция, напоминавшая пизанскую башню, скромно ютились в опасной близости от края стола, рядом с кружкой, у ободка которой собралось так много засохшей кофейной пены, что, казалось, можно было заварить еще одну порцию просто долив кипятка. Но самым главным элементом этого хаоса, который и хотел найти под завалами Степа, был ноутбук. Естественно, он оказался в самом низу.