— Значит, 0,7… — пробормотал Юкава
Из динамиков стереосистемы лилась какая-то классика. Чтобы убавить звук, Кусанаги повернул рукоятку громкости против часовой стрелки. Из динамиков послышался резкий хрип.
Вздрогнув, Юкава обернулся к нему.
— Просто хотел сделать тише, — пояснил Кусанаги, пожимая плечами.
Но Юкава, уже не обращая на него внимания, подошёл к аппарату и начал вертеть рукоятку туда-сюда. Каждый её поворот сопровождался всё тем же резким хрипом в динамиках.
— Кусанаги! У тебя есть фото Косуги?
— С собой нет…
— А как он в целом выглядит? Судя по твоим рассказам, он не должен выглядеть каким-нибудь забулдыгой.
— Не забулдыга. Довольно заурядный, немного грубоватый.
— А волосы какие?
— Короткие, спортивная стрижка.
— Ну да, ну да… — пробормотал Юкава, кивая собственным мыслям. Поджал губы, а потом загадочно улыбнулся.
— Что? — спросил Кусанаги. — Нащупал что-нибудь?
Юкава в который раз окинул задумчивым взглядом гостиную. Наконец остановил его на стереосистеме и решительно кивнул.
— Кусанаги! Возможно, всё расследование придётся проводить с самого начала.
— Ты о чём? — Кусанаги выпучил глаза. — Хочешь сказать, убийца — кто-то другой?
— Да нет, убийца, скорее всего, тот же самый. Но вот суть происшествия может оказаться совсем не такой, как мы думали.
— Суть?
— На данный момент считается, что это убийство в состоянии аффекта, верно? Но так ли это на самом деле?
— А если не так, значит, его спланировали? Да ну тебя! — рассмеялся Кусанаги. — Как такое можно спланировать? Сплошная цепочка бредовых случайностей!
— Я тебе уже говорил: даже если человек по фамилии Хосотани и увидел какой-то мираж, убийство произошло в то же самое время, и это редчайшее совпадение. Когда случаются настолько редкие совпадения, в мире науки принято думать: а не обусловлено ли это совпадение какими-то общими неизбежными факторами? Например, в нашем случае: раз уж убийство и явление призрака случились практически одновременно, не означает ли это, что оба события были спланированы заранее? Как только я это предположил, между многими так называемыми случайностями вдруг обнаружилась стройная взаимосвязь.
— Взаимосвязь?
— В твоём рассказе я заметил сразу несколько неувязок. Первая: жертва якобы сама впустила Косуги в квартиру. Но как бы навязчиво он себя ни вёл, версия о том, что молодая одинокая женщина впустила к себе домой мужчину, который ей не нравится, слишком неправдоподобна. Полагаю, Косуги вломился к ней силой.
— Но в этом случае она бы закричала, разве нет?
— А он мог и не оставить ей такой возможности. Он же регбист, так? С его силищей ничего не стоит зажать девушке рот и затащить её в квартиру. По крайней мере, это и быстрее, и проще, чем убеждать её уговорами. Как вариант, можно применить не силу, а хлороформ. А это уже отлично сочетается с царапиной у неё на запястье.
— Не понимаю. Причём тут царапина на запястье?
— А вот это уже вторая неувязка. В обычной жизни такую рану не получишь, нечаянно порезавшись второпях. Такую рану получишь, если неудачно попытаешься вскрыть себе вены. Но, судя по твоему рассказу, Киёми Натай не была склонна к самоубийству.
— Тогда что же?
— Логичнее всего предположить, что эту рану ей нанёс Косуги. Чтобы изобразить, будто она пыталась покончить с собой. Если он использовал хлороформ, она потеряла сознание и при нанесении пореза не сопротивлялась.
— Но на самом-то деле её задушили.
— Видимо, что-то пошло не так. Например, ему не удалось вскрыть ей вены как следует. Насколько я слышал, самоубийство путём вскрытия вен на руках — задача весьма непростая.
— Это действительно так. В очень многих случаях все вокруг кричат: «Ах, он вскрыл себе вены!», хотя на самом деле порезана только кожа. Так называемые «нерешительные раны» или «пробные насечки» и есть одна из разновидностей таких порезов.
— Ну вот, а пока он возился, жертва очнулась. Тут он запаниковал — и просто задушил её. Как тебе такая версия?
— Хм-м… — задумчиво протянул Кусанаги. — Но тогда на месте преступления должно было остаться хотя бы немного крови.
— Не сомневаюсь, что он её просто смыл. Всё равно полиция обнаружит, что жертва задушена, и не станет осматривать рану, на которой нет крови.
— Ну, это уже… — возразил было Кусанаги.
— А ты сам подумай, — прервал его Юкава. — Эта рана — прямое доказательство того, что убийство спланировано. А Косуги не говорит правды именно потому, что, даже будучи пойманным, рассчитывает на смягчение приговора за «убийство в состоянии аффекта».