И тогда Юкава предположил, что именно чьи-то человеческие действия привели к тому, что к поверхности земли в эпицентре вибрации шахты начала прилагаться некая дополнительная сила.
— Скажем, кто-нибудь вырыл яму, — добавил он. Возможных целей у таких действий обычно немного. И волей-неволей у него в душе зародилось дурное предчувствие. Которое в итоге его, увы, не обмануло. Оказалось, что шахта эта, хотя и заброшенная, соединялась с системой сточных груб, которые используются по сей день. И каждый вечер ровно в восемь один из заводов неподалёку производит сброс отработанной горячей воды. Эта вода, сливаясь в трубопровод, гонит по трубам поток воздуха, который с силой выталкивается в шахту и начинает раскачивать дом.
Для подтверждения своей догадки они и попросили завод осуществить единичный сброс воды не в восемь, а в три.
— Ну ладно, — только и сказал на всё это Кусанаги, ставя пустую чашку на стол. — Мне пора.
— Так ты сейчас на встречу с ней?
— Угадал, — кивнул Кусанаги. Под «ней» оба явно подразумевали Яёи Кандзаки. — Нужное ей многое рассказать, а у меня всё не было времени.
«Паршивая роль, — подумал он. — Но рассказать Яёи обо всём, что случилось, должен именно я».
А когда всё немного уляжется, расскажу ей и о судьбе капитала старой Хидэ Такано.
В той злосчастной яме Тосиюки Кандзаки заливали цементом прямо в костюме, и в карманах остались кое-какие личные вещи. Не хватало только кредиток и наличности. Преступники уже строили планы потратить кучу денег с его кредитки на как можно более дорогие покупки.
Однако самой ценной вещи в его карманах они всё-таки не заметили. Под обложкой его водительских прав оказалась спрятана ещё одна, дебетовая карта.
Эта карта была оформлена на имя Хидэ Такано, но в её контракте с банком главным доверенным лицом значился Тосиюки Кандзаки.
Как установила полиция, в своей депозитной ячейке, помимо сберкнижки, она хранила облигации, драгоценности, свидетельства на владение землёй и недвижимостью, а также небольшой конверт.
Внутри конверта было завещание, в котором старенькая Хидэ просила после её смерти передать всю принадлежащую ей собственность господину Тосиюки Кандзаки.
— Ей ты тоже расскажешь, что призрак сотрясал дом? — спросил напоследок Юкава.
Уже шагавший к двери Кусанаги обернулся.
— Ну конечно. А что, нельзя?
— Да нет, отчего же, — учёный покачал головой.
— Ну, до встречи, — сказал Кусанаги и открыл дверь.
— Кусанаги!
— Что?
Чуть помедлив, Юкава проговорил:
— Держись там.
И Кусанаги, махнув рукой на прощание, вышел.
Часть 4. Удушение
1
Токарный станок натужно завыл. Дойдя до рабочего места мужа, Такако увидела спину оператора Ёсино Сакаи: бежевую куртку с тёмно-синей надписью «Ядзима». Как рассказывал муж, Тадааки, на станке они вытачивают валы двигателей для какой-то автомобилестроительной фирмы. Ничего больше об этом она не знала.
Сам же муж вместе с двумя подчинёнными работал в углу мастерской. С напряжёнными лицами они перебирали только что выточенные детали, проверяя их качество.
— Я заварила чай, — сообщила Такако всем троим.
Тадааки поднял руку и обернулся к часам на стене. 15:15.
— Эй, Ёси! — бросил он оператору. — Перерыв!
Сакаи кивнул и выключил станок. Вой двигателя постепенно утих.
— А что, посвежее ничего не нашлось? — проворчал Тадааки, помыв руки и сев за стол. На столе стояла тарелка, на ней — пять пирожков со сладкой бобовой начинкой. — Разве это не остатки со вчерашнего дня?
Поскольку так оно и было, Такаки просто молча улыбнулась.
— Да ладно тебе! Лично я их люблю, — сказал Кадзуо Судзуки, беря один пирожок.
— Сладкое во время работы очень полезно, — добавил Дзиро Танака. Но пирожка не взял.
Ничего не ответив, Сакаи отхлебнул налитого ею чая.
— Да, Ёси! Ты не мог бы отвезти заказчику наши кольца уже сегодня? — спросил Тадааки.
— Хорошо, попозже отвезу, — ответил Сакаи.
— Давай. И насчёт оплаты: скажи, чтоб переводили как можно скорее.