— Можешь цепляться за что угодно, дело твоё. Но я не хочу, чтобы ты при этом цеплялся и за меня. Мне ещё кучу курсовых работ до ночи проверять.
— Не смей так говорить! Этой историей я заинтересовался исключительно под твоим влиянием. Кто меня учил, что если пахнущие оккультизмом истории поверять научной логикой, то проступает истина, о которой никто не подозревал?
— Поразительно. Когда я слышу, как ты рассуждаешь о науке и истине, то даже начинаю верить, что в двадцать первом веке люди ещё не вымрут!
«Скайлайн» Кусанаги прибыл к месту происшествия. Вдоль скоростной кольцевой трассы тянулся ряд высоких жилых многоэтажек.
— Ну, с кого начнём? — спросил Кусанаги, выйдя из машины. Слева перед ними громоздилось коричневое здание, в котором повесилась Фуюко Сэто, а справа — белое, в котором до сих пор жил её женатый любовник. А также ясновидящая девочка.
— С какого хочешь, мне всё равно. Я бы вообще с удовольствием тебя в машине подождал.
— Ладно. Начнём с маленькой вещуньи, — решил Кусанаги. И, схватив Юкаву за руку чуть выше локтя, потащил его за собой.
В вестибюле первого этажа висел домофон со списком жильцов, и напротив номера квартиры 705 значилась фамилия «Мэсидзука». Нажав кнопку домофона, Кусанаги представился. Чуть погодя из динамика послышался женский голос: «Пожалуйста, входите!» — и автоматические двери для прохода к лифтам разъехались в стороны.
— А для опроса ясновидящего ребёнка ты разрешение получил? — спросил Юкава уже в лифте.
— Это неважно, а вот чёрные очки, будь добр, сними. Иначе все мои попытки расположить к себе людей полетят псу под хвост.
— Если она ясновидящая, то должна различать человеческое нутро своим внутренним взором, — сказал Юкава, но чёрные очки снял и вместо них нацепил другие, с обычными линзами в золотой оправе.
В квартире 705 их провели в просторную, примерно в двадцать татами[26], гостиную с пианино в дальнем углу и усадили на роскошный угловой диван за низким мраморным столиком.
Женщину, что провела их сюда, звали Акико Мэсидзука. Она рассказала, что живёт здесь с мужем и дочерью, муж работает шеф-поваром в знаменитом на весь Токио ресторане.
— Не то чтобы возникли какие-то проблемы, просто мы хотели уточнить некоторые детали. Прошу извинить, что отнимаем у вас драгоценное время! — сказал Кусанаги с учтивым поклоном.
— Это вы извините, что я наговорила вам лишнего. Лучше бы вы не обращали на тот мой рассказ никакого внимания. Даже муж рассердился, когда узнал, что я отвлекаю полицию по таким пустякам!
— Нет-нет, что вы! Мы никогда не знаем, что может привести к понимаю происшедшего. Поэтому очень важно выслушать любую, даже самую, казалось бы, незначительную историю. Кстати, я слышал, ваша дочь постоянно находится дома?
— Да. И сейчас тоже здесь. У девочки врождённый порок сердца. Постоянно переезжает то в больницу, то обратно домой.
— Вот оно как. А можно нам с ней пообщаться?
— Можно, почему нет. Только постарайтесь не говорить ни на какие слишком резкие темы. Как я уже сказала, она довольно слабенькая и от любого излишнего волнения ей может стать плохо.
— Прекрасно вас понимаю. Будем предельно осторожны.
— И ещё одна просьба.
— Какая?
— Не рассказывайте о дочери никаким журналистам. Если они разнюхают, что она предсказала чьё-то самоубийство, нам жить спокойно не дадут.
«Это правда, — подумал Кусанаги. — Стоит только новости о ясновидящем ребёнке просочиться в СМИ — всю их семью просто сведут с ума».
— Разумеется. Никаким журналистам мы ничего не скажем. Обещаю.
— Надеюсь на вас. Ну что ж, пойдёмте!
Акико Мэсидзука провела их по коридору до двери в соседнюю комнату. Жестом попросила их подождать, а сама скрылась за дверью, но уже через несколько секунд пригласила внутрь.
— Заходите, прошу вас.
Они вошли в комнату площадью в восемь татами[27] с европейским полом и симпатичными обоями в цветочек. У самого окна стояла деревянная кровать, на которой лежала очень бледная девочка лет десяти с длинными каштановыми волосами. Мать помогла ей сесть.
— Здравствуйте, — сказала девочка.
— Здравствуй, — ответил Кусанаги, подходя к ней. Юкава же просто кивнул и остался стоять у двери. Кусанаги вспомнил, что общаться с маленькими детьми его друг никогда не умел.
— Говорят, ты видела что-то ужасное? — спросил Кусанаги, стоя у кровати.
Девочка подняла на него взгляд и кивнула.
— Когда?
— В этот вторник, ночью. Хотя если полночь тогда уже наступила, то, может, и в среду.