– Но голова-то у Вас всегда была на месте. А мне больше ничего и не надо. Ну, а я сейчас при таких делах, что дух захватывает. И теперь мои «партнеры», Вы их не забыли, надеюсь, ждут, когда у меня останется время от дел, чтобы с ними встретиться. Не волнуйтесь, я обо всем позабочусь сама. Давно хотела прогуляться по набережной Москвы-реки. Заеду за Вами через два часа. Идет?
Ну, хорошо, подумал Анатолий Иванович, что эти ФСБ-ники могут мне теперь сделать – пенсионеру. Они сейчас заняты совсем другими делами. Анатолий Иванович вспомнил, как по привычке однажды решил поехать в книжный магазин «Глобус», что на Дзержинке. Ноги сами по себе пошли к Дому 2. Вокруг здания в три ряда теснились черные мерседесы, тойоты и, Бог знает, еще что. Все вокруг было уставлено дорогущими машинами. Так теперь живет "россиянская" контрразведка. Анатолий Иванович постоял, потоптался в нерешительности около подземного перехода и развернулся назад к магазину. Безопасность страны теперь обеспечивало другое поколение. Внуки и правнуки сотрудников «СМЕРШ». Что у них осталось в душе и голове от дедов и прадедов? Большой вопрос.
С балкона Анатолий Иванович увидел Гали, которая смотрела в сторону его дома. Он спустился, обнял Гали и поцеловал ее в щеку.
Гали всегда держала марку. И сейчас, хотя прошло уже десять лет, она почти не изменилась.
– Отлично выглядишь, чертовка! Какие шаманы прикуплены Западом для того, чтобы ублажать молодящихся женщин?
– А Вы, Анатолий Иванович, заметно прибавили в весе, – сочувственно ответила Гали. – Что, забросили спорт? Сидите дома?
– Время берет свое, – оправдывался Анатолий Иванович. – Пытаюсь держать себя в форме, но команда, в которой я играл в волейбол больше тридцати лет, распалась, к сожалению. Кто-то стал хворать, а кто-то уже ушел и в мир иной. А потом снимать зал стало дороговато для пенсионеров. Хожу в Измайловский парк, но там устоявшиеся команды чужаков со стороны не берут.
Анатолий Иванович по-джентльменски усадил Гали на заднее сидение такси, сам сел рядом.
– Парк Горького, – коротко бросил он водителю.
Несмотря на пробки, добрались до Крымского моста за тридцать минут.
– Господи, как давно я здесь не была!
Вечерело, над Москвой спускались теплые осенние сумерки. Анатолий Иванович взял Гали под руку, и они пошли вдоль набережной.
– Ценю твою профессиональную предосторожность, – сказал Анатолий Иванович.
– Это Вы о чем?
– В свое время только появившиеся московские фарцовщики и валютчики проводили свои сделки на набережных Москвы-реки, удобных для контрнаблюдений. Теперь давай поговорим о делах. Что ты хочешь от меня, заштатного пенсионера?
– Помните, Вы мне однажды сказали: «Я для тебя наждачный круг, на котором точильщик острит ножи для домохозяек». Помните?
– Еще как!
– В последнее время часто задумываюсь о смысле жизни, о моем предназначении на этой земле, о сегодняшнем времени, о добре и зле.
– Опасная затея. А вдруг, после этих рассуждений станет тебе ясно, что по большому счету жизнь прожита зря. Тогда что? Пулю в лоб? Я знаю, что не один десяток наших ребят, в целом по стране, после гибели Союза покончили собой. Самая тяжелая потеря – уход из жизни Леонида Владимировича.
– Кто это?
– Начальник нашей разведки, генерал Шебаршин, застрелился у себя на даче.
– Да, на западе об этом что-то писали.
– Я уверен, самостоятельно из жизни уходят сильные, волевые, убежденные в своей правоте люди. Трусы тоже стреляются, но из-за страха перед предстоящими испытаниями.
Затянувшееся молчание прервала Гали.
– Анатолий Иванович, я уверена, что Вы хотя бы для самого себя отслеживаете, что твориться в мире. Вы же профессиональный исследователь. Хочу спросить Вас: что твориться в этом сумасшедшем мире? Куда он катится? Что нам ждать хотя бы в ближайшем будущем? Такое ощущение, что мы плывем на корабле, брошенном капитаном вместе с командой. Что Вы думаете?
– Я об этом не только думаю, но кое-что и знаю. И я поведаю тебе чуть позже. Но сначала давай расставим шашки на доске.
– Согласна. Но что Вы имеете в виду?
– Можешь мне не отвечать, но таковы правила игры. Для начала – Лубянка знает о твоем приезде? Ты продолжаешь кому-нибудь уже из «новых» пудрить мозги?
– Может быть, и знает. Но я с ними давно уже в разводе. Я сослалась на возраст, болезни и сделала ручкой. А что? Это как-то Вас напрягает?
– Конечно, кто знает, что у них на уме? Береженого Бог бережет. Ты попросила встретиться, я встретился, вот и все дела.